Лес становился плотнее, сжимая пространство вокруг нее, словно огромное сердце, чьи удары она могла слышать в своих ушах, в своей голове. Воздух тяготил, словно пропитанный чем-то густым и вязким. Каждый ее шаг казался незначительным перед величием деревьев, которые вытягивались ввысь, как столпы какого-то древнего храма. Свет, пробивающийся сквозь листву, угасал. День терял краски, превращаясь в блеклую серую дымку, а затем и вовсе уступая место чему-то иному – не ночи, но ее предчувствию. Тени обвивались вокруг стволов, становились длиннее, пока не смешались в одну сплошную черноту.
Астрид шла вперед, не зная, почему, но ощущая, что назад дороги уже нет. Ее шаги были осторожными, почти беззвучными, как будто она боялась разбудить лес, хотя он уже проснулся.
В один момент все вокруг стало таким темным, что деревья исчезли, растворившись в плотной дымке. Только мох под ногами напоминал о том, что земля все еще здесь. Она шла, но не могла понять, движется ли вперед или кружит на месте, как муха, застрявшая в паутине.
Лес больше не был лесом. Это было что-то живое, темное, дышащее. Его дыхание смешивалось с ее дыханием, и она чувствовала, как ее легкие наполняются чем-то чужим, холодным, будто водой из забытого родника.
Паника начинала подниматься, как волна, накатывающая на берег. В голове зазвучали обрывки мыслей, но они были такими же путаными, как корни под ее ногами. Она ощущала себя малой каплей в огромном океане теней, которую могло унести в любую сторону. Ее руки непроизвольно сжали амулет, найденный на месте встречи с той фигурой. Холод кости проникал в кожу, словно пытался остановить её, удержать на месте. Но вместо утешения он лишь напоминал о том, что она была частью чего-то большего, чего-то, что она не могла понять.
Звуки вокруг изменились. Шепот ветра исчез, уступив место глухому биению, будто кто-то, скрытый в темноте, выстукивал ритм. Этот звук проникал в ее мысли, вытесняя все остальное, словно лес пытался нашептывать ей свои тайны, но не словами, а чем-то древним, недоступным человеческому разуму. Это не походило на звук, скорее на вибрацию, на пульс.
Она пошатнулась, чувствуя, как ноги становятся ватными. Паника обвивала и сжимала ее, как плотные корни древа. Пространство вокруг казалось живым, но в этом движении было не спасение, а угроза.
Вдруг лес отозвался. Его шепот становился громче, превращаясь в поток звуков, которые то напоминали шорох листвы, то становились подобием слов. Астрид почувствовала, как её сознание сливается с этим шумом, теряя грань между реальностью и иллюзией.
Свет впереди замерцал, как отголосок давно потухшего пламени. Ее ноги сами понесли ее в ту сторону, но шаги казались тяжёлыми, словно она продиралась сквозь густую паутину. Земля под ногами стала мягче, словно она ступала по гнилым листьям, и это ощущение вызывало тошноту.
Тени вокруг стали еще гуще, а деревья, казалось, наблюдали за каждым ее движением. Их корни вытягивались к ней, как руки, желая схватить. Она споткнулась и упала на колени, мох обжег ее ладони своей сыростью. Биение леса стало громче, сливаясь с ее собственным сердцебиением. Паника накатила волной, но эта волна была ледяной, пробирающей до костей. Лес был не просто лесом, а чем-то древним, живым, не знающим ни милосердия, ни жалости.
Она подняла голову, ее взгляд наткнулся на свет, но он снова исчез, оставив только мрак. Она попыталась встать, но ее ноги не слушались. Лес сжимался вокруг неё, его дыхание становилось громче, и она почувствовала, как сама становится его частью.
