– Скоро пройдет: воронье ухо никогда не подводит, – заверила Тиа.
– Воронье ухо?
– Так это растение называется. Оно снимает боль и заживляет раны.
– Что за странное название? – удивилась Калиса, разглядывая мясистые темно-зеленые листочки.
– Так уж назвали предки, – пожала плечами Тиа. – Значит, на то была причина. Да и какая разница, как называется, главное, что помогает.
С этим Калиса не могла не согласиться: мудрость предков надо почитать, а не подвергать сомнениям. Этому всегда учил тар–атуа.
– Сможешь идти? – спросила Тиа.
Калиса заставила себя надеть обувь на израненные ноги. Ступни тотчас обожгло болью так, что на глаза навернулись слезы, но благодаря вороньему уху вскоре ей полегчало.
– Прости, – сокрушенно вздохнула она. – Я доставила столько хлопот.
– Не говори ерунды, – отмахнулась Тиа. – Но нам лучше поторопиться.
Калиса замешкалась: стоило ли ей идти дальше? Она уже скучала по дому, к тому же сомневалась, что сможет выдержать весь путь туда и обратно. Но для сожалений было слишком поздно. Повернуть назад и вернуться в храм одной не хватило бы духу, остаться на склоне горы и дождаться возвращения Тиа – тем более, и не оставалось иного выхода, как, несмотря на боль, следовать за сестрой дальше.
Теперь к прежним страхам добавился еще один. Калиса надеялась, что целебная трава, как и обещала Тиа, залечит раны, и к утру от них не останется и следа. В противном случае ее ждали большие проблемы. Суми – даже если им приказать молчать – рано или поздно проговорятся, а если новость дойдет до тар–атуа, он обязательно потребует объяснений.
Если бы только время можно было повернуть вспять, она ни за что бы не поддалась соблазну. В храме Калису любили и почитали, о ней заботились и оберегали от любых опасностей – жизнь была счастливой и беззаботной. Стоило ли рисковать всеми благами ради глупой сиюминутной прихоти? И стоила ли эта таинственная Йослинда тех последствий, с которыми, возможно, придется столкнуться?
Тиа же, казалось, ни капли не задумывалась о подобных вещах. Она наслаждалась прогулкой и без умолку говорила обо всем, что приходило на ум – точь-в-точь как болтушки-суми. Подобная беззаботность восхищала и в тоже время раздражала: как можно оставаться спокойной в подобной ситуации? Но постепенно – Калиса и не заметила, как и когда, – рассказы сестры увлекли ее, вновь пробудив ненасытное любопытство.
Год назад Калиса обучала Тиа всему, что знала о храме и Эрмемари, теперь же они с сестрой поменялись местами: роль ученицы досталась ей самой. Калиса с жадностью вслушивалась в рассказы об удивительных травах и цветах, росших вокруг, о немного пугавших, но милых на вид диких зверьках, сновавших между камней в поисках добычи. Тиа с удовольствием отвечала на все вопросы Калисы, и казалось, знала обо всем на свете.
Земли за стенами Эрмемари оказались вовсе не жуткими пустошами, как утверждал принц. Калиса и не представляла, насколько огромен мир: бескрайние, уходящие за горизонт пейзажи захватывали дух, свежий ночной воздух пьянил и кружил голову. Внезапные порывы ветра трепали волосы и заставляли поеживаться от холода, но даже это вызывало восторг, а не раздражение.
Внутри зарождалось новое, незнакомое до сего времени чувство: странная смесь из эйфории и ощущения собственного всесилия. Калиса искренне верила, что ей под силу все, что угодно. Она могла бы не только с легкостью дойти до Йослинды и вернуться обратно, но и добраться до самого края земли. И, что важнее всего, она была вольна сама выбирать, как поступать и что делать.
