– Да, сержант.
– Уже темнело?
– Верно, сержант.
– Стемнело настолько, что как следует рассмотреть его не удалось?
– Лицо рассмотреть не удалось, а вот запомнить, как он сложен и как одет, я сумел.
– А разобрать, было что у него в руках или нет, вы не сумели?
– Он шел с пустыми руками, – уверенно ответил Гласс. – Я не стану лжесвидетельствовать против ближнего своего.
– Довольно! – воскликнул Хемингуэй. – Вы давно служите в этом районе?
– Три года, сержант.
– Что вам известно о Флетчерах?
– «Выкатились от жира глаза их, бродят помыслы в сердце»[12].
– Да, ценное наблюдение. А о племяннике что скажете?
– О нем мне ничего не ведомо – ни хорошего, ни дурного.
– А о покойном Эрнесте?
– «Стремящийся к злу стремится к смерти своей»[13], – проговорил Гласс, заметно помрачнев.
– К какому еще злу? – насторожился Хемингуэй.
Гласс пронзил его строгим взглядом:
– Его душа погрязла в суете, лицемерии, блуде…
– Довольно! – воскликнул сержант. – Все мы не без греха. Насколько я понимаю, покойного Эрнеста многие любили.
– Да, правда. Он слыл человеком обходительным и добрым. «Но лукаво сердце человеческое более всего и крайне испорчено; кто узнает его?»[14]
– Я не спорю, но откуда вам известно про блуд? Следы под окном подсказали?
– Нет, не следы, а Джозеф Симмонс. Человек глупый, но идет дорогой добра. И знает тайны хозяина своего.
– Неужели? Сейчас проверим! – сказал сержант и быстро проследовал к дому.
Через стеклянную дверь Хемингуэй вошел в кабинет и обнаружил там своего шефа в компании адвоката Эрнеста Флетчера. В кресле развалился Невилл Флетчер с сигаретой в зубах.
– Суперинтендант, позвольте мне удалиться, – проговорил адвокат. – Если возникнут дополнительные вопросы, вот моя визитка.
– Спасибо, – поблагодарил его Ханнасайд.
Адвокат положил завещание Эрнеста Флетчера в портфель и настороженно взглянул на Невилла поверх пенсне:
– Невилл, вам очень посчастливилось. Надеюсь, вы окажетесь достойным благ, которыми наделил вас бедный дядя Эрнест.
Губы Невилла тронула улыбка.
– Я тоже надеюсь! Очень постараюсь, чтобы пошлое богатство не сгубило мою душу.
– Богатство – это большая ответственность, – строго сказал адвокат.
– Я в курсе. Увы. Придется носить шляпу и следить за новостями.
– Надеюсь, этим вы не ограничитесь, – отозвался адвокат. – А сейчас, если позволите, я хотел бы побеседовать с вашей тетушкой. Не проводите меня к ней?
Невилл поднялся и распахнул дверь перед адвокатом. Они вместе вышли из кабинета.
– Это что за тип? – спросил шефа Хемингуэй, стоявший у стеклянной двери.
– Наследник, – ответил Ханнасайд. – Мистер Невилл Флетчер.
– Вряд ли он наш фигурант. Даже стоять ровно не в состоянии.
– Сержант, внешность обманчива. – Глаза Ханнасайда лукаво блеснули. – Этот вялый молодой человек – рекордсмен по прыжкам в высоту и, по словам адвоката, член сборной команды Оксфорда.
– Правда? В жизни бы не подумал. И он наследник? Пожалуйста, мотив для убийства номер один.
– Надо обратить на него внимание, если с тем неизвестным посетителем ничего не выйдет, – произнес Ханнасайд. – Смотрите, какие сокровища нам попались!
Сержант подошел к столу и, глянув через плечо – шефа, разглядел три листочка, подписанные Хелен Норт.
– Долговые расписки, – пробормотал он. – Леди сорила деньгами будь здоров!.. От этих бумажек мерзко пахнет шантажом. Думаю, наш друг Ихавод[15] с разговорами об изобличении зла недалек от истины.
