– Пожила б с моё, не только в бога – в зелёных человечков бы поверила.
– С твоё, это сколько? Я бы тебе больше пятидесяти не дала. – Ага, если сбрить бороду и переодеть.
– Если честно, то немного больше. – Кондратий застенчиво улыбнулся в бороду и кокетливо похлопал ресницами. Ух ты! У кого только научился? Станиславский и тот бы поверил!
– Немного, это на сколько?
– Ерунда, сотен на десять-одиннадцать.
– Врёшь! – мы с Костиком заорали одновременно, поэтому звук был со стереоэффектом. Митрич только поморщился и помотал головой, сетуя на нас небесам.
– Провалиться мне на этом месте! – неосмотрительно вякнул братец. И провалился. Из глубокой ямы, до визита брата успешно прикидывавшейся кучкой хвороста, доносились сдавленные ругательства и сочные пожелания здоровья и долгих лет жизни тому, кто вырыл её посреди тропы. Желательно в этой же яме. Оказалось, рыли её для волка, к счастью давно, поэтому паденье смягчила порядочная лужа, скопившаяся на дне, и густая грязь в которую превратились осыпавшиеся стенки.
С тяжким вздохом Митрич развязал свой кушак, один конец намотал на руку, другой сунул в яму. Брат быстро уловил идею. Вытерев извазюканые руки о штанину, он подпрыгнул и ухватился за импровизированную верёвку. Точнее попытался ухватиться. Он не учёл, что штаны значительно сильнее рук пропитались жидкой грязью, поэтому ладони мягко соскользнули со спасательного кушака и Кот с размаху ухнул в полюбившуюся лужу. А видок у него был!!! Весь в грязюке, во лбу зелёной звездой притулился кленовый лист, за шиворот зацепилась сухая ветка, образуя натуральные и весьма развесистые оленьи рога. Я тактично похрюкивала в кулак, долго, секунды две. Не верите? Правильно. Я бессовестно ржала, всхлипывая и утирая выступающие слёзы.
Рядом по-совиному ухал Митрич, ухватившись за живот. А Кот тем временем восседал в луже, скрестив руки на груди, и обиженно пыхтел. К счастью он долго дуться не умеет, так что через пару минут мы хохотали на три голоса.
Когда общими усилиями Костика вытянули из ямы, время приближалось к полудню, о чём мне деликатно намекнул пустой и от этого особенно голосистый желудок.
– Митрич, я есть хочу. У тебя пожевать ничего нету?
Запасливый домовой выдал нам по пирожку. Мне достался с вареньем. Кот, как не великий любитель капусты, пытался уломать меня на бартер. Братец взывал к моему благоразумию (наивный!), намекая на безвинно загубленную пирожковым вареньем фигуру, предлагал ужаснуться набору калорий, пожалел мои зубки, безжалостно губимые мною излишками сахара. Я кивала, соглашалась, ужасалась и с аппетитом уминала поздний завтрак.
– Совести у тебя нет, – обречённо вздохнул Кот.
Хорошо, но мало. Пока Кот мученически закатывая глаза жевал нелюбимую капусту, я облизала пальцы от капельки варенья и пристала к кормильцу.
– А больше нету? – братец даже оторвался от пирожка и тоже с надеждой уставился на домового. Но увы.
– Нету. Потерпите, скоро к деревне выйдем, там провизией и разживёмся. А если повезёт, то и ведьму там найдём. – Кот аж подавился от неожиданности. Я тут же кинулась на помощь – как же не постучать по вредному братику? Кулаком.
– Яшка, зараза, ты мне пирожок вместе с позавчерашним ужином выбьешь! Ведьма-то нам зачем? – это уже Митричу. Я тоже не понимала, но молчала. Авось за умную сойду.
– А что ты искать собрался? Остановку трамвая? Аэропорт? Так нас сюда не трамваем довезли и не самолётом закинули. Даже не подводной лодкой, как ни странно. Домой вернуться хотите? Или так и будите по лесам да по болотам шастать?
