Туристы: волчья кровь - страница 3

План был прост: обчищать тайники банды, понемногу, чтобы не заметили. Серёжа начал с мелочей – пачки купюр, спрятанные в гаражах, – и вскоре вошёл во вкус. Жадность затмила осторожность. Он брал всё больше, не думая о последствиях, покупал Ване дорогие лекарства и даже новый магнитофон, чтобы заглушить тишину в доме. Но однажды он перешёл черту, украв сумку с годовым «общаком» – деньгами, которые банда копила для боссов. Его поймали на складе, где он прятал добычу. «Братья», с которыми он пил и дрался плечом к плечу, набросились на него, как звери. Пуля пробила ему руку, но Серёжа, сцепив зубы, вырвался, унося сумку. Кровь текла по пальцам, но он бежал, пока не добрался до дома.

Ваня, увидев брата, истекающего кровью, словно очнулся. «Пуля на вылет», – прохрипел Серёжа, падая на стул. Ваня, забыв о своей слабости, метнулся за аптечкой. Его руки дрожали, но он быстро промыл рану, продезинфицировал и туго забинтовал. Серёжа, стиснув зубы, смотрел на брата с удивлением. «Молодец, Вань», – выдавил он, и в его голосе мелькнула гордость. Ваня не ответил, но впервые за долгое время почувствовал себя живым.

Они не могли оставаться в городке. Банда знала, где их искать. Ночью, в холодном зимнем лесу, братья сидели под соснами, не разжигая костра, чтобы не выдать себя. Ваня дрожал, прижимая к груди сумку с деньгами, а Серёжа, морщась от боли, пытался придумать план. «Куда нам, Серёг?» – спросил Ваня, глядя в темноту. Серёжа сплюнул. «В Москву. Там нас не сразу найдут». Ваня покачал головой. «В Европе русская мафия нас достанет». – «Тогда в Штаты, – отрезал Серёжа. – Там они только в Нью-Йорке сильны. Найдём дыру, где нас не тронут».

Их разговор прервал шорох. Из темноты вынырнул старик алкаш с реки – тот самый, что всегда сидел с бутылкой самогона. Его глаза, мутные от алкоголя, смотрели с жалостью. «Эх, мальчишки, – пробормотал он, – молодые, а жизнь уже поломана». Алкаш сунул им бутыль и ушёл, шаркая ногами. Братья, не говоря ни слова, выпили самогон пополам. Горькая жидкость согрела их, придав решимости. К утру они знали: деньги из сумки хватит на билеты до Америки.

Самогон обжёг горло, но согрел озябшие тела. Ваня и Серёжа сидели в тёмном лесу, прижавшись спиной к сосне, и передавали друг другу мутную бутыль. Холодный ветер пробирал до костей, а где-то вдали выла собака, усиливая чувство тревоги. Серёжа, щурясь от дыма, достал из кармана косяк с гашишем, зажёг его и глубоко затянулся. «На, Вань, расслабься», – сказал он, протягивая брату. Ваня, помедлив, взял косяк. Горький дым заполнил лёгкие, и мир вокруг стал чуть мягче, но мысли не отпускали.

Ваня уставился в темноту, где исчез старик. Его слова – «жизнь уже поломана» – крутились в голове, смешиваясь с паранойей. «Серёг, – тихо начал он, – а что, если он слышал? Ну, про Москву, про Штаты?» Серёжа сплюнул, выдохнув облако дыма. «Да похер, Вань. Старик – пьянь, кому он расскажет?» Ваня покачал головой, его голос дрожал. «Ты его знаешь. Он вечно треплется у речки, с рыбаками, с кем попало. Если банда его найдёт, он сдаст нас за бутылку». Серёжа замолчал, глядя на тлеющий косяк. Ванины слова задели его. Он вспомнил, как старик болтал с соседями, хвастаясь, что видел Волковых на рыбалке. «И что ты предлагаешь?» – буркнул он наконец.

Ваня сглотнул, чувствуя, как гашиш кружит голову. «Надо… сделать, чтобы он молчал. Навсегда». Серёжа посмотрел на брата, и в его глазах мелькнула смесь удивления и одобрения. «Ты серьёзно, псих?» Ваня кивнул, хотя сердце колотилось. Он не хотел этого, но страх быть пойманным был сильнее. Серёжа докурил косяк, затоптал окурок и встал. «Ладно. Знаю, где он живёт. Пошли».