– В моем доме с моей женой ты так разговаривать не будешь, – все тем же пугающе спокойным голосом сказал Андрей.
– Она еще и моя мать, – тихо сказала я, и его глаза яростно блеснули.
– Перечишь? Мне следует тебя по-отечески наказать.
– Ты мне не отец, – вырвалось у меня. И это была большая ошибка.
– Вот как? – поднял он бровь и медленно стал надвигаться на меня. Ярость в его глазах была такая, будто бы я его оскорбила. Я испугалась – вдруг решила, что он ударит меня.
– Андрей! – испуганно воскликнула мама. – Ты что собрался делать? Не трогай Полину!
Она встала между мной и ним, загораживая меня спиной. Андрей усмехнулся и расслабил галстук на шее.
– Не смей ее трогать!
– Дана, ты меня разочаровала. Ты так защищаешь свою дочь, будто боишься, что я сделаю ей что-то? Вот как ты ко мне относишься, да? Не доверяешь?
Мама растерялась.
– Андрей, я…
– Дана, ты действительно решила, что я ее ударю? – вкрадчиво спросил Андрей. – Нет, дорогая. Я не трогаю детей и женщин. Но, как я понял, ты думаешь обо мне иначе. Что я из тех уродов, которые могут поднять руку на ребенка. Это так мило. Видимо, я действительно произвожу впечатление такого человека. Заслужил.
С этими словами отчим развернулся и ушел. Мама побледнела.
– Андрей! Ты не так подумал! Андрей, вернись! – она побежала за ним, но не успела. Хлопнула входная дверь. Отчим ушел.
Мама вернулась в гостиную сама не своя. Я к этому времени немного успокоилась, а вот она, напротив, едва не плакала. Андрей слишком сильно влиял на нее. И я все больше убеждалась, что их отношения – нездоровые.
– Мам…
– Он ушел, – безжизненным голосом сказала мама и направилась в спальню.
– Мама, я не хотела!
– Дай мне побыть одной. Хорошо?
– Мама! Прости меня!
– Я обидела его, оскорбила, – вдруг сказала она и взглянула на меня глазами, полными слез. – Вдруг он больше не вернется? Что я тогда буду делать?
– Глупости, мам! Он просто тобой манипулирует! – воскликнула я.
– Не говори так о нем. Он старается ради нас! Ради тебя и меня!
Она ушла, а я осталась в одиночестве, не понимая, что делать. Вернулась в свою комнату и, не став делать уроки, легла в кровать. Одиночество было таким острым, что слезы вновь наворачивались на глаза сами собой. Но плакать я больше не стала – решила быть сильной. А что делают сильные люди в любой непонятной ситуации? Идут спать. Так всегда говорила бабушка.
Андрей пришел поздно, почти ночью. Я проснулась из-за того, что они разговаривали на кухне и осторожно прокралась по коридору, пытаясь понять, помирились они или нет.
Помирились. Они сидели друг напротив друга, мама тихо плакала, а Андрей держал ее за руку и тихо говорил:
– Дана, пойми, ты выставила меня чудовищем. Бросилась защищать ее, будто бы я мог что-нибудь сделать ей. Но я ведь не такой.
– Любимый, я не специально! Это материнский инстинкт, понимаешь? Защищать своего ребенка.
– Понимаю. Ты хорошая мать, Дана. Но не надо защищать своего ребенка от меня. Я не чудовище. Я принял тебя с твоей дочерью и пообещал воспитать ее. И все делаю для тебя и для нее.
– Прости меня, – прошептала мама. – Я не хотела тебя обидеть. Я не знаю, как так вышло. Ты не чудовище.
– Конечно, не чудовище, – кивнул Андрей. – Иди ко мне, Дана. Ты для меня все.
– И ты для меня все, – повторила мама и всхлипнула.
Он обнял ее, а она доверчиво уткнулась лицом ему в грудь. А я так же тихо ушла обратно в свою комнату. С одной стороны я была рада, что мама помирилась с Андреем, а с другой… Он напоминал мне змея-искусителя, который перекладывал всю вину с себя на нее. Делала ее виноватой во всем, выставляя себя героем-спасителем.
