Иван Александрович машинально кивал головой. У него, как во время резких спусков самолета, как будто уши закладывало, и звуки пропадали.
– Да, да, – машинально кивал он, судорожно прислушиваясь к чему-то внутри.
В окне на белом, ровном фоне спокойного дня причудливо сплетались темные, выпуклые ветви деревьев. Ровный белый свет наполнял кабинет.
– А откуда вы узнали, что именно сегодня, скажем, его убьют? – наконец медленно проговорил он.
Тут толстяк даже подпрыгнул в кресле и горестно всплеснул ручками:
– Какой вы непонятливый! – закричал он тонко и противно. – Я ведь сказал вам. Сценарии – это кусок жизни. В нем все роли и персонажи – реальные судьбы реальных людей! Все настоящее! – завопил он и оборвал звук сердито.
Ивану Александровичу показалось, будто что-то тяжелое легло ему на шею и основание затылка. Он стал делать вращательные движения головой, пытаясь стряхнуть эту неприятную, сводящую с ума тяжесть. Но тут у него в голове вновь прояснилось, и просто, тихо он спросил:
– Что же, сценарий пишется заранее?
– Конечно, конечно. В этом-то все и дело. Это наша находка! – заорал облегченно-радостно человечек.
Тут Иван Александрович окончательно понял, что он спит и видит сон. И вздохнул. Во сне все может быть. Он спросил непринужденно.
– Быть может, есть сценарий, в котором и я участвую? И вы?
– Есть, есть. Конечно, есть. Мы с вами в одном сценарии участвуем. И ваш померший сотрудник там же, – толстяк широко улыбался, жмурился от удовольствия. Ясно было, он счастлив играть в одном сценарии с вами… Он вас любит…
Иван Александрович тоже улыбнулся и легко вздохнул. Сон есть сон.
– И можно прочитать?
– Вам можно, – сказал пухленький человек, – так задумано в сюжете, что вы читаете о своей судьбе. Книгу судьбы, так сказать, ха-ха-ха… Вот! – заорал он. – Наш каждый сценарий – это книга судьбы для тех, кто в нем герои, – и заливисто захохотал. – Это и есть главная находка! Какой ход!
– А кто их пишет? Сценарии?
Тут в кабинете все затихло, потому что толстяк сполз с сиденья и неожиданно мягко стал подкрадываться к окну. Бац!
– Убил, готово, – заорал он снова. – Комары, – пояснил он уже спокойно Ивану Александровичу. – Терпеть их не могу. У меня на них аллергия. Да, так о чем вы спрашивали?
Тут Ивану Александровичу в голову стукнула другая мысль.
– А она участвует?
– О, это ее первая роль. Ваша, впрочем, тоже.
Иван Александрович почувствовал, как сердце томительно напрягается. Какой странный сон. Он осторожно, стараясь делать это незаметно, крутил головой. Казалось ему, стоит освободиться от этой тяжести внизу затылка – и он проснется.
– Вы дьявол, – неожиданно для себя сказал он. – Но разве дьявол пишет судьбы? Где же Бог тогда? Или он покинул этот мир?
Толстяк обиженно поджал губы.
– Дьявол пишет сценарии, сценарии, мой дорогой, а не судьбы. Правда, – скромно добавил он, – прямо в виде судьбы, но это уже другое дело.
«Какое такое дело?» – хотелось спросить Ивану Александровичу, а потом взять и встряхнуть слегка этот жирненький круглый мячик. Он понимал, что спит, наяву киностудия вовсе не в таком здании помещалась, да и не помнил он такого места в городе вообще… и не мог проснуться. Господи!
– Где сценарий? – грубо спросил он и зло, не таясь, в упор посмотрел на человечка.
Тот вдруг затосковал, стал заламывать ручки и горестно выдохнул, весь слезясь от огорчения.
– Не дописан, не дописан еще. Вот в чем штука. Сценарист заболел…
