Амали Аль-Алам покорно кивнула, она знала, что этот случай требует подобных мер, иначе было никак. Предательство, да еще такое, это дело серьезное. Узнав, что произошло на острове, Амали в первую очередь предоставила Нирване свою руку для определения непричастности к содеянному на острове Росс, а потом по наставлению Бориса Времени все, включая самого Бориса, выпили какое-то зелье, не позволяющее лгать. Хотя не было в этом такой уж необходимости, непреложная клятва, произнесенная главами Талар-Архаси, убила бы предателя. Четверо и Амали Аль-Алам были именно этими самыми главами и до сих пор оставались в полном здравии, что должно было означать их непричастность к содеянному на острове Росс. Но все же способы обойти клятву имелись, для этого нужно было достать парочку демонов Банджабада, что, собственно, и случилось, а помимо того, заручиться поддержкой самых сильных несвычных, а они в большинстве своем являлись главами альянса, хотя и не все.
– Ты не сказал, что станешь делать с темной девочкой. Ты же знаешь, что этот девчонка – вампирша? – сказала Амали, взглянув Борису в глаза.
– Я знаю, что она темная, но вряд ли она вампирша. Если бы я наверняка знал об этом, я бы не сомневался в том, что она дочь Алишхет, другого рожденного вампира я прежде не встречал.
– Ты слеп, мой синий маг, но я покажу тебе… Мальчик! – Амали звала Вогдаса Крампа. – Мальчик, иди ко мне.
Он подбежал, лицо его было раскрасневшееся, волосы взъерошенные, малец широко улыбался, он наконец ожил.
– Мальчик, я хочу, чтобы ты разгадать мою загадку, только, пока думать, с места не сходи. Вот, слушай: жертву по ночам он ищет, может стать летучей мышью, кровью хочет насладиться, только света он боится. Кто это-о?
– Шутите, это же легкая загадка. И дураку понятно, что это вампир!
– Дураку понятно, а вот Борису непонятно, он эту загадку не разгадать. Ты умная мальчик. Держи, это абиссинская сладость.
Амали взяла руку мальчика и развернула ее внутренней стороной, делая вид, что вкладывает в ладонь конфетку. Конфетку она, конечно, дала, но руку развернула отнюдь не для этого. И тут Борис наконец все понял, как и Гордоф; лица их были очень сосредоточенны.
– Беги, малыш, беги, играй со своей кот-собака. Ну что, вы наконец разгадать загадку? Ответ на загадку и впрямь был на ладони, а если быть точнее – на мягком мясистом валике у большого пальца. Мальчик кормить нашу юную принцессу мирного Банджабада, он дать ей свою кровь, чтобы она выжить, но сам мальчик не обратиться и не умереть.
– То есть он намеренно дал ей свою кровь? – удивленно спросил Гордоф, он был в замешательстве. На ладони мальчика действительно был след от маленьких, но все-таки точно не звериных клыков. – Как это возможно? Как он мог узнать, что ей это нужно?
– У Асшаи были шрамы от серьезных ранений на животе и на шее. Сначала я подумал, что с ней что-то приключилось, и приключилось это давно, задолго до острова Росс, но теперь я думаю иначе.
– Мальчик может не только говорить в чьей-либо голове… – Гордоф призадумался, а потом разом выпалил вдруг снизошедшую на него идею: – О бог мой, да он же мысли читает! Он знал, о чем мы думаем, с самого начала знал. Он вышел, потому что слышал мои мысли. Так он узнал и про потребности Асшаи, прочел мысли умирающего вампиренка или просто как-то почувствовал и помог, дал ей свою кровь. – Гордоф был в восторге от собственной догадки.
