Какие выводы мы можем из этого сделать?
Первое, нужно подтянуть физо, я эту тушу даже сдвинуть не смогла, второе, целуется он умопомрачительно, это объясняет его популярность и третье, я вся в засосах, а завтра на пары.
– Э-э, Маша! Я думала вы в контрах. – тихонько заговорила Алена.
Мы сидели в парке перед ТЦ и ели мороженое. Я его прикладывала к горящим губам и принципиально кусала.
– Мы и есть в контрах. Это, видимо, была его месть.
– Да? – она вгрызлась в свой фисташковый рожок – Там все решили, что руки он тебе держал, чтобы ты его не раздела. Там такие комментарии были. Просто огонь. Но ты же понимаешь, что ты для него ничего не значишь? Ты же там себе ничего не надумала?
– Алена! Я похожа на дуру? – я повернулась к подруге – Меня больше волнует, то, что я вся в засосах, а завтра у него пары, если что. Он обязательно обратит на это внимание всех. Сволочь.
– Епрст, он же еще и препод у тебя. Ну придется замазать. Платочек повязать можно. А как он у тебя ведет, он же студент? Так разве можно?
– Когда ты безумно нравишься деканше, то можно многое – многозначительно прошамкала я с большим куском холодного мороженного.
– Думаешь он и деканшу «того»? Она же старая!
– Ну учитывая, как она перед ним стелется, и факт его преподавательства у нас… Я уже поверю во все что угодно.
– Фу блин, Маша, я бы на твоем месте срочно почистила зубы, еще неизвестно куда он перед тобой этот язык совал!
Твою налево. Мороженое потеряло свою привлекательность окончательно и бесповоротно.
Мария
Я шла размеренным шагом по ТЦ и разговаривала с мамой по телефону
– Да мам, все нормально, я буду ночевать у Алены. Выходной же. Завтра воскресенье.
– Дочь, мы с отцом завтра утром на неделю с Фоменковыми уезжаем в горы, там брать сеть не будет, я волнуюсь.
– Ого вы резкие. Так внезапно?
– Я еды уже тебе наготовила.
– В смысле наготовила? Я из дома час назад вышла, а сейчас десять утра. Когда ты готовила?
– Ну… – замялась мать – я полуфабрикатов купила, макароны сама сваришь, а борщ я уже варю.
– Боже мама, я что слон? Деньги на бургеры оставьте и яйца, я их жарить умею. И все – я не пропаду.
Впереди по курсу замаячила святая троица Потемкин-Бабичев-Юсупов. Что-то активно обсуждали возле выхода, я сделала вид, что засмотрелась на витрину и пошла обратно к другому входу.
Несмотря на колотящееся сердце, появился план выйти через спортивный зал, там бы я вынырнула на парковку для посетителей спортклуба, но у меня не было абонемента.
Встречаться с парнем ну никак не хотелось.
Как оказалось самое ужасное после поцелуев с Потемкиным было совершенно не то, как я появлюсь у него на парах, а он будет меня гнобить этими засосами, а то, что я скажу родителям.
Говорить правда ничего не пришлось, мама поинтересовалась есть ли у меня мальчик и получив отрицательный ответ тут же спросила про девочку. Что оказалось еще постыднее. После чего со мной провели профилактическую беседу о контрацепции, совершеннолетняя всё-таки и еще неделю, пока не сошли синяки смотрели укоризненными взглядами. Стыдно было до безумия. Особенно отец старался. Чувствовала себя падшей женщиной. Хотелось провалиться сквозь землю.
На учебу я синяки замазывала, но Потемкину решила больше не хамить, и по возможности с ним вообще не пересекаться. На парах он меня не трогал и показательно игнорировал. Спасибо хоть за это. Отомстил, так отомстил.
– Я пожарю еще котлет – отозвалась мама – хлеба хоть купишь сама?
