Откуда они взяли своих гнаранов, лиары не знали: пока не попадался никто, осведомлённый в тайне, хранимой исключительно учёными, никогда не покидавшими дома.
Что было до этой войны, Сафира представляла смутно. Они с Талимом только-только начали изучать старинные фолианты, которые сама она почти не могла читать и мало что в них понимала.
Поскорее умывшись, Сафира вернулась к Альяре. Та сидела на её кровати, рассматривая что-то на подушке. Сафира приблизилась и с ужасом уставилась на две длинные волосины – серебристую и чёрную.
– Нет... – пробормотала.
Альяра мягко взяла её руку:
– Ты же знаешь, рано или поздно это должно произойти.
– Я не готова заводить ребёнка!
– Это первый знак, у тебя ещё есть время. Предводитель должен оставить в народе свою кровь, это непреложное правило.
– У меня есть сестра! У Талима остался сын! Может, как-нибудь обойдётся без моего участия?
Альяра улыбнулась:
– Успокойся. Я знаю, тебе на долю выпало слишком много из того, чего ты для себя не желала. У тебя ещё есть время свыкнуться.
– Поговорю с Кьяфом, – поникла Сафира.
– Не спеши.
– Если кому-то и стать отцом моего ребёнка, то только ему. И вообще... вчера был тяжёлый день.
Альяра грустно взглянула в её глаза.
«Кого я хочу обмануть», – вздохнула Сафира. Она знала, что рано или поздно сила потребует этого от неё. Какие бы ни были тяжёлые дни, волосы ни разу не выпадали сами по себе.
– Не хочу об этом сейчас думать, – решительно поднялась Сафира и отошла к окну. Воспоминания о Кадиме с невольницей вызвали очередной приступ отвращения.
Вдалеке у горизонта виднелись едва различимые глазу, посверкивающие в ярких лучах, паутинки Передней Препоны.
– Давай я тебя заплету, – предложила Альяра, и Сафира кивнула.
Подошла к гардеробу, надеть обычные брюки и корсет. Достала новую золотую цепочку, на этот раз украшенную жемчугом, села перед зеркалом.
– Ну что? – поинтересовалась, пока ловкие руки подруги приводили в порядок ее разноцветные волосы. – Лунара допросили?
– Допросили, – скривилась Альяра. – Разукрасили... как могли.
– Надеюсь, без серьёзных повреждений? – нахмурилась Сафира.
– Конечно, – пожала плечами Альяра. – Всё равно жалко, он такой красавчик...
Сафира фыркнула:
– Он мараг! Не глупи.
– Зато какой... – Альяра мечтательно вздохнула, и Сафира закатила глаза к потолку:
– Кьяф тебя не поймёт.
– А кто его спрашивать будет?
– Что-нибудь узнали?
– Узнаешь у такого без фитарели, – хмыкнула подруга. – По крайней мере, где фитарель, не сознаётся. Кьяф на всякий случай выслал отряд прочесать окрестности: если он выкинул фитарель по дороге, мы её найдём. Сама знаешь, дома он не мог её оставить.
Сафира кивнула: на большом расстоянии от фитарели человек начинает сходить с ума и иссушаться изнутри. Если бы не Арифас, предводительница тоже не смогла бы отлетать далеко от родной скалы, как и все те, чьи фитарели находились теперь под властью её собственной. Мараги же свою связь с Зеркальным Хранилищем давно утратили.
– Только и удалось выяснить, что двухцветный, да что волосы острижены из-за неправомерного применения силы. Кадим, кстати, приказал – уж не знаю, чем Лунар его прогневал. Больше ничего не говорит.
– Какая у него сила?
– Не сознаётся.
– Цвета?
– Сказал, если волосы отрастут – сами увидим. А если не доживёт до этого, тем лучше. Хороший воин. Жаль такого терять, да вряд ли из него что силой выбьешь.
– Без фитарели он всяко хорошим воином не будет. Разве что... можно попытаться провести обряд верности. В крайнем случае. Это тоже не гарантия, но хотя бы что-то.
