— Эмбер, — бросив корзину, я подошла к сестре и прижала ее к своей груди так, как мама делала когда-то. — У нас никого больше нет, а не станет тебя и мне жить незачем. Я эгоистка, милая. Я не могу лишиться семьи. Я никогда не возьму тебя с собой. Не станет тебя и мне из тумана возвращаться будет не к кому. А так я знаю, что дома у окна ждет младшая сестричка. Она зажигает свечу, чтобы я видела, что она не спит. Что она волнуется и верит в меня. Только так я и возвращаюсь, Эм. Только ты меня и удерживаешь.
Плечи сестренки подозрительно передернулись.
— Не плачь, слышишь! С каким сердцем я уйду, зная, что ты плачешь?
Она подняла на меня взгляд. Иногда Эмбер поражала меня своей стойкостью и желанием жить. Просто дышать и радоваться мелочам. Солнцу, ветру, дождю, последней морковке. Бывало, мы с Лестрой злимся, решаем, что на ужин готовить, когда по полкам шаром покати. А Эм спуститься в кладовую, найдет пару картошин и какую-нибудь зелень пересушенную, и начинает рассказывать нам рецепт нового супа. Вроде вода да клубни растолченные в ней, а уже не так печально все кажется.
— Я не буду плакать, правда, - сестра улыбнулась. - Я сильной стану. Я останусь дома и сварю бульон, а ты зелени принеси и черемши побольше. Те кустики, что мы сажали, пропали. Мне кажется, это я на них влияю.
— Что за глупости? — выдохнула я.
— Не глупости, Томма, — оторвавшись от меня, сестра отправилась вглубь огорода, утягивая меня за собой.
Зайдя за сарай, я невольно бросила взгляд на три ухоженные могилки. Родители и младший брат.
— Вот смотри, за этими растениями я ухаживала, — Эм ткнула пальцем в чахлые кустики травы, — а вот к этим специально не подходила, — протащив меня чуть дальше, она указала на два куста щавеля. Видишь, какие они. Это я все гублю вокруг. У меня магия гнилая. Правильно Лестра про меня говорила: я плохая, черная.
Открыв было рот, чтобы возразить, я все же промолчала. Признаться, крыть нечем. Кусты выглядели здоровыми и пышными.
— Я не знаю, что к чему, Эм, но, давай-ка, проведем эксперимент. Не ходи в огород, я сама поделю вечером эти кусты и рассажу. Если приживутся, значит, мы не все знаем о тебе. И видимо, дар твой не закрыт, а просто нами не понят. Но это не говорит о том, что он плохой, сестренка.
7. Глава 6
— Но ты же видишь, — возразила Эм.
— Вижу, — согласно кивнула я, — я вижу, что ты не маг земли и не целитель. Но в нашем роду разные маги были.
— Папа маг земли, мама целитель, — прошептала сестренка, — а я не пойми кто.
Я расслабилась и рассмеялась.
— Ну, так и я маг иллюзий, — напомнила я сестре, - мой дар тоже полезным не назовешь. Разве что умыкнуть у кого с огорода немного овощей да травы, прикинувшись бездомной собакой. Но это себе дороже: всех собак у нас еще в том году съели, знаешь, какая охота за мной начнется.
Эмбер тихо засмеялась, зная, что я вовсе не шучу. Последний раз, когда я в образе пса забралась в чужой огород, я еле ноги унесла. Меня саму чуть ужином не сделали. А по деревне потом еще неделю ползали слухи о том, что видали, как пес по огородам на задних лапах бегал и через заборы карабкался.
— Смешно тебе, а я тогда уж и с жизнью простилась. И главное ведь иллюзию не скинешь, сразу увидят, кто в огороде воровством промышлял, а потом репутацию не отмыть, как у кого пару морковок пропадет - мигом к нам бежать с обвинениями будут.
Эмбер рассмеялась еще звонче. А мне стало легче. Раз есть в нашей жизни еще место веселью, то не все потеряно.
