– Ты же схватил флейту! Положи!!!
– Размечтался!
Тим быстро щёлкнул замочком и торжествующе извлёк длинную узкую трубочку с кучей клапанов. Как он её назвал? Флейта? Тиму было по барабану, что флейта, что труба.
– Вот сейчас я её…
Он не договорил, потому что Костик, утерев кровь рукавом, отчаянно выбросил вперёд руку и неумелый, но сильный удар прилетел Тиму прямо в глаз. Одновременно с этим, другой рукой, он выдернул у противника флейту, сунул её во внутренний карман и дал дёру. Тим, отличавшийся быстротой реакции, почти сразу оценил случившееся и ринулся за Костиком следом. Подожди, тюфяк, приговаривал он на ходу, подожди… я тебя в два счёта догоню, и здесь придёт конец тебе и твоей трубе.
Они бежали долго и, в конце концов, оказались на каком-то пустыре. Место было незнакомое. Костик, видимо, уже не мог бежать и, еле дыша и прижимая к груди футляр с инструментом, медленно отступал назад.
Это развеселило Тима.
– Что ты пятишься? – смеясь говорил он. – Что ты пятишься? Всё равно ведь я до тебя доберусь, и твоей трубе – конец.
После этих слов Костик исчез. Вот только что стоял на пригорке – и уже его нет.
Тим быстро вбежал на пригорок. Там, на спуске, внизу клубился какой-то дым. Больше ничего понятного не наблюдалось. Но Тим не желал, чтобы Костик так легко от него отделался. Поэтому, не задумываясь о последствиях, он прыгнул следом.
Он настиг Костика уже в воздухе. Они куда-то летели. «Как Алиса в Стране Чудес», – мелькнуло у обоих в голове. Тим успел заметить, что Костик так и не выпустил из рук футляра.
– Тебе что, так дорога эта труба? – крикнул он на лету.
Но ответа не получил, поскольку они приземлились во что-то холодное и малоприятное. Неужели канализационный люк?
Порадовало одно – при приземлении они не ушиблись.
Мальчики, оглядываясь и дрожа, потому что было очень холодно, встали и огляделись. Пусть из дождливого, но всё-таки тёплого мая, они попали в совсем другие условия: Здесь всё ещё грязным снегом лежала поздняя зима, хотя нечто весеннее уже чувствовалось в воздухе. Но не только весеннее. Ещё и зловещее. Страшное-страшное. Не притворное, как в фильме ужасов, а самое настоящее. А ещё звук. Повторяющийся металлический стук. От него сделалось по-настоящему нехорошо.
И им обоим уже не казалось произошедшее шуткой. Было уже почти темно, и мальчишки мало что могли разглядеть. Но минут через десять, когда стало ясно, что выбраться немедленно им отсюда не удастся, а тонкие джинсовые курточки ни капельки не греют, пришлось окончательно признать своё нешуточное положение.
– Вон какой-то дом, вроде как заброшенный… разрушенный какой-то, видишь? – клацая от холода зубами, еле-еле выговорил Костик. – Пошли туда! Всё равно придётся где-то спрятаться. И согреться.
– Я домой хочу! – Тим говорил как малыш, но сейчас его это не волновало. Странная улица со странными мёртвыми зловещими домами, какой-то нездоровый свет, пробивавшийся сквозь темноту, отбили у него всю охоту казаться крутым. – Что это за стук?
– Домой ты всё равно сейчас не попадёшь, – Костик объяснял ему это тихо и спокойно. Неужели он что-то знал или о чём-то догадался? – Не попадёшь. А нам до утра надо как-то перекантоваться, чтобы не замёрзнуть. Поэтому пошли.
Дом был пугающим. Почему Костик выбрал именно этот? Хотя не только он, все дома в округе были такими же: чёрными и безжизненными.
– Я не пойду! – Тим снова заупрямился. Слишком много всего: и конверт испорченный, и это жуткое место… Но сейчас даже встреча с Владом не так страшила его, как опасение застрять здесь, в неизвестности…
