— Всё хорошо, мамуля. Я недавно только пришла с танцев. Надеялась, что успею с тобой увидеться, — с тоской выдыхает Ульяна. — А ты уже ушла.
— Ульяна, — меня грызут муки совести, — извини меня. Мне пришлось уйти раньше. Я даже ужин не успела тебе приготовить. Ульяна, мне так совестно, что я не уделяю тебе достаточно времени.
— Мам, я не обижаюсь, что ты? — с удивлением спрашивает дочь. — Я же прекрасно знаю, что ты ради нас стараешься. Ради меня. Я гречку отварила и мясо потушила. Не переживай, мамуль. И тебе в судочек положила на работу.
У меня в горле ком слёз встаёт. Моя девочка. Моё единственное счастье в этой жизни.
— Уля. Я так тебя люблю, — шмыгаю носом. — Моя родная девочка.
— И я тебя, мамуля, — я слышу улыбку в голосе Ульяны. — И не плачь там.
— Ты прости, что я так много работаю. Я обещаю, что возьму выходной в ближайшее время, и мы проведём с тобой день вместе. Сходим куда-нибудь.
— Я буду очень ждать. Люблю тебя, мам. Очень-очень сильно. Обнимаю и целую.
— И я тебя. Ложись спать, девочка моя. Сладких снов, — воркую нежно.
— А тебе хорошего дежурства, мамуль.
С улыбкой отнимаю телефон от уха.
После чего звоню на работу и лгу, что заболела. Начальник недоволен мной, но всё же даёт мне несколько дней, чтобы я отлежалась. После разговора с Романом Николаевичем у меня вновь остаётся горький осадок.
Вздыхаю, сажусь на край кровати. Тру лицо ладонями и застываю, чувствуя, что на них остался запах тела Алексея. Я воровато оглядываюсь, будто кто-то может увидеть, и прижимаю их к носу. Знакомое томление разливается в теле.
Трясу головой, сбрасываю с себя наваждение. Подрываюсь с кровати и долго хожу из угла в угол. Прислушиваюсь к звукам в чужом доме, боюсь услышать стоны Алексея. Через час глаза начинают слипаться, но лечь на кровать я не осмеливаюсь. Не имею понятия, чья это постель и кто в ней спал до меня. Поэтому я сажусь в кресло и подгибаю под себя ноги. Сама даже не замечаю, как проваливаюсь в сон.
4. Глава 3
Глава 3
Ника
Просыпаюсь от непривычного жара и тяжести на теле. Распахиваю глаза и скашиваю вниз. На моей талии лежит огромная мужская рука, которая придавливает меня к кровати. Моргая часто, прогоняя остатки сна. Вспоминаю, что вчера уснула в кресле, на котором лежит моё вязаное тёплое платье. Я распахиваю глаза ещё шире и с испугом заглядываю под одеяло.
— Боже мой, — шепчу пересохшими губами, видя, что на мне осталось лишь нижнее бельё.
Пытаюсь поднять тяжёлую руку, убрать со своей талии, но добиваюсь лишь того, что широкая ладонь мужчины ложится на мой живот. Вдавливает меня в тело позади. Ягодицами чувствую его напряжённую плоть. Задыхаюсь. Мучительно сильно краснею и до крови прокусываю нижнюю губу. Соски под тонкой тканью лифчика собираются в горошины, между бёдрами становится влажно. Я свожу ноги вместе и немного ёрзаю, чувствую, как член Алексея упирается в мою ягодицу, наливаясь от желания.
— Проснулась, девочка, — слышу хриплый шёпот на ухо, шевелящий все волоски на затылке.
Горячее дыхание Алексея щекочет нежную кожу задней поверхности шеи. Я вздрагиваю и дёргаюсь вперёд в надежде слезть с кровати. Но ничего не выходит, потому что сильная ладонь с длинными смуглыми пальцами резко смещается на грудь.
— Боже, Вы что творите? — сиплю.
Ответа не получаю. Вместо этого длинные пальцы цепляют сосок через ткань нижнего белья и проворачивают. Я прогибаюсь в пояснице, из-за чего ещё сильнее прижимаюсь попой к напряжённым бёдрам Алексея.
