— Интересно, мышонок? — слышу полный насмешки голос мужчины.
Резко одёргиваю руку назад и прячу за спиной, заливаясь краской стыда. Я даже не заметила, как он пришёл в себя и следит за каждым моим действием, как зверь, затаившийся в кустах.
— У Вас жар, — лепечу, отводя взгляд, потому что выдерживать взгляд серых глаз слишком сложно. — Я не нашла аптечку, обтирала Вас, чтобы сбить температуру. Возьмите, — тянусь торопливо к столику, беру чашку, приподнимаю голову мужчины и приставляю кружку к губам. — Вам нужно много пить.
Он смотрит на меня долгим, пугающим взглядом, после чего делает несколько глотков. Переводит дыхание. Потом допивает до конца.
— Спасибо, мышонок, — облизывая пухлые губы, выдыхает мужчина.
— Скажите, где у Вас аптечка? Вам нужно выпить жаропонижающее. А ещё лучше сделать укол, чтобы сбить температуру. Вы почти час пролежали без сознания, а температура никак не спадает. Если у Вас нет, я бы сходила в ближайшую аптеку, — говорю торопливо.
— Не нужно. Там есть аптечка, — пальцем указывает на ящик комода у стены. — Жаропонижающее есть.
Я послушно подхожу к комоду, выдвигаю ящик и достаю огромную коробку с лекарствами. Нахожу нужные ампулы и спирт. Возвращаюсь к дивану и переминаюсь с ноги на ногу под льдистым взглядом серых глаз, на дне которых я вижу насмешку.
— В-в-в-ы-ы-ы мог-г-г-ли бы п-п-п-еревернуться, пожалуйста? — заикаясь, прошу я. — И… И… Оголить ягодицы, ч-ч-ч-тобы я могла сделать укол.
Мужчина приподнимается, без всякого стеснения снимает штаны, оставаясь в боксёрах. Я вспыхиваю и испугано отвожу взгляд, как он и их подцепляет. Но мне хватает и пары секунд, чтобы я увидела внушительное достоинство, обтянутое тёмной тканью. Я торопливо закрываю глаза, вижу под веками совершенно непристойную картинку.
— Давай, мышонок. Коли.
Меня вновь опаляет жаркой волной. Я закусываю губу, рассматривая крепкие ягодицы. Ещё никогда в жизни мои руки так сильно не дрожали перед тем, как делать укол. Я провожу ваткой по смуглой коже. Быстро делаю укол, сумев взять себя в руки, и торопливо накидываю одеяло на мужчину, скрывая крепкие ягодицы и широкую спину от своего взгляда. Отворачиваюсь, быстро начинаю собирать вещи в аптечку.
Слышу тихий смешок. После чего на запястье смыкаются горячие пальцы, дёргают меня резко назад. Я вскрикиваю, взмахиваю рукой и падаю на диван рядом с мужчиной, чудом не задев его раны.
— Как тебя зовут? — сощуривает глаза мужчина, скользя взглядом по лицу.
— Вероника, — я дрожу, чувствуя, как большой палец мужчины выводит узоры на моём запястье, ловя мой заполошный пульс.
Осторожно высвобождаю руку, понимая, что теряю себя под взглядом мужчины, как и от прикосновений. И меня это пугает. Однажды я уже ошиблась. А этот мужчина гораздо опаснее. Сильнее.
Поднимаюсь с дивана и хватаю чашку, только бы чем-то заняться и скрыться, как можно дальше, от этого пугающего взгляда.
— А Вы? Как Вас зовут?
— Алексей, девочка.
— Алексей, я помогла Вам, чем могла. Рану обработала, зашила. Сделала жаропонижающий укол. Температура скоро спадёт. Позвольте мне поехать на работу, — говорю торопливо, кусая нижнюю губу.
И когда я вскидываю глаза на мужчину, пугаюсь. Потому что он страшно смотрит. С такой яростью и злостью, что становится не по себе. Я отступаю на несколько шагов назад. Снова спину сковывает лёд, а все мышцы в теле деревенеют.
— Нет. Сегодня ты останешься здесь, — цедит сквозь зубы, окатывая меня с ног до головы взглядом.
