– Мне тут Машка твоя на работу звонила… – говорит вдруг мама, а я округляю глаза.
Вот вредная, ну честное слово!
– И? – вскидываю брови.
– Говорит у вас там вечеринка, день рождения в коттедже каком-то, – мама смешно распальцовывает пальцы, вызывая во мне чуть ли не истерику.
Сама тоже смеётся, но потом, наконец, продолжает.
– Я, если что, не против. Но, – многозначительный взгляд, который говорит не терять голову с плеч и вести себя разумно. – Без всяких запрещённых…
– Мам?! – всплёскиваю руками. – Ну серьёзно?!
– А ты думаешь, я что,не знаю, что там творится? – хмурится. – Я вообще-то современная и уж поверь, ой как много всего повидала под утро субботы и воскресенья. – поджимает губы. – Всегда заканчивается плохо, Уля.
– Да я ещё даже не решила, поеду или нет, – киваю маме, не споря с ней.
Она ведь права, рассказывала, да и по её состоянию после смены видно, когда она приходит потерянная и немного отстранённая.
Раньше, когда я была маленькая, не понимала. Но теперь знаю, что не всем легко даётся медицина. Может быть, по этой причине я пошла на фельдшера.
– Мария сказала, что её отец вас отвезёт и заберёт. Почему бы и нет, Улечка. Отдохни.
С благодарностью смотрю на маму, пусть мы и живём в старой квартирке с двумя комнатами, не имеем последних айфонов, зато мы есть друг у друга.
Ян
Все уже подтянулись.
Оборудованная зона барбекю, у которой парни жарят мясо. Повсюду снуют девицы, одетые в бикини.
Я же, как виновник торжества, оттягиваюсь на шезлонге, Яр рядом сидит, то и дело смотрит на часы.
– Чё на взводе? – пытаюсь понять, в чём дело.
– Да бесит, мать её.
Усмехаюсь, эта его любовь, явно парню мозги все отключила.
Сам же ненароком вспоминаю Лапулю, как продинамила особенно.
Хотя нет… Ещё и того шкеда, что тёрся вокруг неё, касался, чёрт его дери.
Когда у самого руки чешутся.
– Где Саня? – пытаюсь увидеть нашего и нахожу купающимся в бассейне в окружении девиц.
Тяну улыбку, указывая Мерсанову, тот тоже хмыкает.
То, что удалось откреститься от работы почти всем, большой успех. Одного лишь не хватает в нашей бравой команде, но он на выезде. Обещал по возвращении восполнить отсутствие.
У него гонки, а у нас то, что отличает от всех остальных. Яма, которая затягивает, и порой, ты даже не уверен, что когда-либо сможешь выбраться.
– С Ринатом говорил? – серьёзно бросаю Ярославу.
– Нет, на хрен вырубил ему возможность звонить.
– Заблочил? – смеюсь, потому что вряд ли такое возможно с этим старым прожжённым дядькой.
– Я ему за последние два дня принёс больше, чем все его псы, пусть ждёт.
Злится, ерепенится.
С агрессией у него явно проблемы, впрочем, как у нас всех.
Улица делает своё, и когда ты рос в этом, имея только четырёх товарищей по несчастью, иначе не выходит.
Только если представить, что я хожу в каком-то костюме по офису, блевать тянет.
– О! Неужели! – вскакивает Яр с кресла.
Бросаю взгляд на подъезжающий солярис к дому.
А за рулём вижу его Мэри, и рядом, с ослепительно-белыми волосами мою Лапулю.
Усмехаюсь, прожигая взглядом девочку, и жду, когда она покажется из авто во всей красе.
Яр тут же стремительно двигается к своей пассии, правда, с явным недовольством.
Но по ней видно, девчонке только дай нервы ему потрепать. Стоит с невинным лицом, в то время как её подруга, очевидно, стесняется или даже боится.
Вылезает из машины, поправляя завязанную узлом футболку на талии и короткие шорты, обнажающие её ноги.
