Глава
4
Я проснулась и вначале подумала, что еще раннее
утро. Но повернувшись, увидела, что сестренок нет, а я одна лежу в кровати. И
тогда поняла, почему так сумрачно – полог был наглухо опущен.
Откинув край полога, я встала с кровати. Комната
была вся залита светом, по всей видимости, Бланка выполнила наказ матушки –
тихо подняла малышек и вывела их, не потревожив меня. А я уснула поздно,
поэтому, наверное, и проспала. Я проспала! А ведь дел очень много. Кто за меня
будет выполнять мои обязанности?
Я кинулась в уборную, быстро умылась, причесалась,
заплела косу, заколола ее вокруг головы. Вернулась в комнату и надела платье,
заботливо разложенное Бланкой для меня на сундуке.
Кинула взгляд на стол, вспомнила, что не
отчиталась вчера перед матушкой за проделанную работу. Достала из сундука
свежий передник, надела его, сгребла в карман то, что бросила вчера на столе.
Подумала, что раз так светло, то, наверное,
завтрак уже прошел. Но, возможно, для меня оставили что-то. Хотя бы булкой с
сыром на кухне можно разжиться.
А потом надо найти матушку, и всё-таки отчитаться
перед ней за вчерашнюю выполненную работу.
Я спустилась вниз. Со стола в зале было уже все
убрано, но остались тарелка и кувшин. Решив, что это мой завтрак, я села и налив
себе в кружку молока, откинула салфетку, прикрывающую еду. Съела с
удовольствием хлеба с овечьим сыром, сдобную булку с изюмом, а пара вареных яиц
уже в меня не влезла.
Подумав, что с матушкой встречусь позже, главнее
сейчас пойти и проследить за тем, как идут дела в прядильной и ткацкой, я
направилась туда.
Убедилась, что все давно работают, я выслушала от
старших прядильщицы и ткача обо всем, что произошло за утро, исправила пару
недочетов, решила несколько мелких вопросов.
Кухней занималась матушка, а на мне была пекарня,
поэтому я направилась туда, выслушала там, что у них заканчивается и велела
перед обедом помощнику пекаря найти меня, чтобы я выдала из кладовой и ледника
то, что им надо.
Красильный и кожевенный мастерские были расположены
за пределами замка. Этим в основном занимался отец, но иногда и я туда ходила,
если надо было. Вот и сейчас образовалась надобность. Из красильни почему-то с
утра не появились работники, чтобы забрать приготовленные для них полотна.
Но к моему удивлению меня не выпустили из замка.
Стражник мялся и просил прощения, но стоял на своем – герцог строго-настрого запретил
выпускать дочерей за ворота. Я попросила сопровождать меня, раз одной нельзя
выходить, но мне и в этом отказали. Пришлось вернуться обратно, решив, что
отправлю старшего ткача разбираться с красильщиками.
Всё это время я старалась не вспоминать вчерашнее,
не думать об айвине. Но пробегая по двору очередной раз и бросив взгляд в
сторону сада, я вспомнила, что там под яблоней осталась кожура апельсина, надо
бы ее закопать, пока никто не нашел. Особенно я переживала за сестер – они
любили там играть.
Поэтому я ринулась в сад. Под яблоней так и
валялась кожура, но я не взяла с собой ничего, с помощью которого могла бы
закопать ее. Можно было бы собрать ее и отнести куда-нибудь, где можно
уничтожить, но брать в руки остатки апельсина я опасалась. Я смотрела на них,
опустив голову и раздумывала, что же делать. Попытаться мыском ботинка разрыть
ямку, спихнуть туда кожуру и подошвой опять же ботинка зарыть всё?
