Раскрыв рот, я смотрела на то место, где только
что была разбросана кожура, а теперь от нее и следа не осталось.
Я перевела взгляд на Генста.
— Ты чародей! – выдохнула я потрясенно.
Да уж…одно дело слышать и говорить об этом, другое
– убедиться воочию.
— Ты мне обещала никому не рассказывать, –
напомнил айвин.
— Я никому не скажу. А что еще ты можешь?
— Любопытная какая, – теперь уже не скрываясь,
улыбнулся айвин и посулил: – Если дождешься меня, я многое тебе покажу.
— Я не могу тебе этого обещать. Я, увы, пока не
вольна над своей судьбой и жизнью. Мои родители… они…
— Прости, но мне пора, – перебил меня айвин. – Ты
знай только одно – я приду за тобой, где и с кем бы ты ни была. Так что
привыкай к мысли, что тебе от меня никуда не деться.
Я не успела ничего ответить – айвин зашел за дерево
и… растворился в воздухе.
Я кинулась к яблоне, обошла ее, но ничего и никого
не нашла – Генст исчез. Я вернулась туда, где были закопаны остатки апельсина,
поковыряла носком ботинка, убедилась, что это место ничем не отличается от
окружающей травы.
Еще раз обошла яблоню и направилась из сада – у
меня было много дел, я и так провела здесь много времени.
Глава
5
Я полдня провела, бегая по делам: разобралась,
почему с утра никто не появился из красильни, всё же отправила туда полотно,
выдала продукты для пекарни, решила несколько мелких проблем в прядильне, нашла
младших, играющих на заднем дворе, убедилась, что с ними всё в порядке, попыталась
отмахнулась от лекаря, но в итоге пообещала зайти к нему и забрать то, что он
приготовил для меня. От лекаря же узнала, что матушка лежит с головной болью. Пришлось
наведаться еще и на кухню. Проверила всё и там, и велела не ждать распоряжений
герцогини или мои, самим в обед накрывать на стол. Впрочем, кухарке и ее
помощницам не привыкать так делать.
Несмотря на хлопоты, всё это время раздумывала о
встрече с айвином, о том, что он мне наговорил, а также и о том, стоит ли рассказывать
отцу и матушке. Нет, матушку точно стоит хотя бы пока поберечь, она и так после
вчерашнего заболела. Теперь пару дней пролежит в кровати.
А отец будет очень недоволен приходом айвина, и
что я позволила ему разговаривать со мной, не ушла сразу же, как увидела его, и
не позвала на помощь. И я теперь не знаю, что отец сделает со мной за это. Так может всё же стоит утаить встречу с
айвином? Тем более, что он сказал – в ближайшие годы не появится.
А если я промолчу, а отец каким-то образом всё
узнает? Но ведь нас с айвином никто не видел? Или всё же… А если отец уже всё
знает?
Все эти мысли истерзали меня, и на обед шла как на
эшафот. Когда я появилась, все уже сидели за столом, ждали только меня, но отец
не выказал недовольство этим. Он спокойно кивнул на мое место, а когда я села,
поинтересовался:
— Как ты себя чувствуешь, Андреа? Твоя мать
сказала, что вчера для тебя пришлось пригласить лекаря.
— Да, вчера вечером я немного недомогала, но
сейчас со мной всё хорошо.
— Она вчера чуть не умерла, – сообщила бесхитростно
Верина.
— Не говори глупостей, – осадила я сестру. – Это
был просто обморок.
— После обеда я хочу поговорить с вами, Брукес, –
обратился отец к лекарю.
— Как скажете, ваше сиятельство, – отозвался тот.
— Что ж, приступаем к обеду, – разрешил герцог и
все застучали ложками.
Во время обеда я следила, чтобы сестренки не
просто елозили ложками в тарелке, а ели то, что им положили. Бланка тоже не
упускала их из виду, ела сама и еще пыталась затолкать лишнюю ложку в Дарлу,
которая сидела в специально сделанном для малышей стульчике, а Верина сидела
уже на взрослом стуле, но с подложенной на сиденье подушкой.
