— Простите… матушка… отец… я забыла… не думала… я никогда
не встречалась с ними до этого… и не увидела в нем… врага… – начала я
всхлипывать.
— Андреа, запомни, айвинам нельзя верить, нельзя
их подпускать близко и ничего нельзя брать из их рук ни в коем случае, –
произнес отец.
— Иди к себе, сестры тебя уже заждались, – велела
мать. – Я приду позже.
— Хорошо, – торопливо кивнула я.
Развернувшись, я бросилась из зала. По пути в свою
комнату вспомнила, что так и не поела толком и не сходила в баню. Что ж…
придется в своей комнате обтереться холстиной, смоченной в холодной воде, а
поесть теперь смогу только утром.
Глава
2
Младшие сестры, которым было четыре и шесть лет,
уже спали на кровати под опущенным балдахином. А одиннадцатилетняя Бланка
сидела на скамье под окном и вышивала.
— Не порть глаза, отложи иголку и пяльцы, – велела
я.
— Ой, Андреа, – подскочила сестра и кинулась
обнимать меня. – Тебя так долго не было, я уже стала беспокоиться.
— С чего бы? – удивилась я.
— Разве ты не знаешь? – зашептала мне в лицо Бланка,
обнимая за шею, – К нам пришли айвины.
— Ты-то откуда это знаешь? Ты их видела?
— Лили сказала, – все так жарко прошептала сестра.
— Эту сплетницу пора отправить в деревню, –
недовольно проговорила я, отстраняясь от Бланки.
— Так это неправда? – обрадовано воскликнула
сестренка.
— Говори тише, малышки могут проснуться.
— Да их теперь ничем не разбудишь – отмахнулась Бланка.
— И все же говори тише.
— Ну, так что, айвинов у нас не было? – повторила
сестра, но уже не так громко.
— Увы, – вздохнула я, – айвины на самом деле были
у нас, но уже отбыли.
— А что им надо было?
— Я не знаю, они с отцом разговаривали.
— А… они взаправду красивы?
— Да, очень.
— Ой, ты же устала, наверное, а я тут со своими
расспросами.
— Да не наверное, а точно, – попыталась я
улыбнуться. – Вода в уборной есть?
— Есть, есть, – закивала Бланка, – но она
холодная.
— Ничего, я хотя бы оботрусь, а ты ложись спать,
не порть глаза.
— Я тебе свежее нижнюю рубашку достану, – кинулась
к сундуку сестра.
— И тунику достань.
Пока сестра рылась в сундуке и раскладывала на нем
рубашку и тунику, я сняла передник, но перед этим вытащила из его карманов ключи,
бумагу и карандаш, разную мелочь, сложила все это на столик, решив, что разберу
это потом.
— Давай я помогу расшнуровать платье, – кинулась
опять ко мне сестра.
— Хорошо, – согласилась я, поняв, что сил у меня
почти не осталось.
Бланка ловко распутала боковые шнуровки, помогла
снять платье, оставив меня в нижней рубашке.
— Иди, – вручая мне свежую нижнюю сорочку, кивнула
сестра на уборную, – там есть чистое полотно для вытирания. А я достану еще и
платье на завтра для тебя, пусть отвиснет, а сегодняшнее отдам утром в стирку.
Да, вода в кувшине оказалась холодной, я замерзла,
не помогло и жесткое растирание полотном. Надев рубашку, я вернулась в комнату
и накинула сверху тунику. Сестра, пока я мылась, зажгла свечи в канделябре.
— Надо бы все-таки продолжать пока камин топить по
вечерам, – сказала я, ежась, – еще не лето.
Бланка быстро опять нырнула в сундук и, достав
оттуда шерстяную мантию, набросила ее на меня.
Я поблагодарила сестру и залезла с ногами на
скамью, ту, что подальше от окна, плотнее закуталась в мантию, подтолкнула под
спину подушку, облокотилась на другую.
— Иди спать, Бланка, – предложила я, – уже поздно.
