– Как дела в вашей школе? – меняю тему.
Лет пять назад родители превратили приют в закрытую школу. Нет, надо начать с того, что ещё до знакомства с мамой, у отца был приют. Он сам жил какое-то время в детском доме, откуда вскоре сбежал. Ему пришлось несладко, когда жил под каким-то мостом, и, как он сам говорит, был бы рад, если бы его кто-нибудь увёз оттуда в тёплое место. Когда у него появились возможности, он стал тем, кто увозил таких же детей в тёплое место. В общем, у отца те ещё аттракционы в жизни были, но это другая история.
В какой-то момент ему надоело, что его подопечным приходится учиться в разных школах города, детей много, а мест в школах не было. Так что пять лет назад он открыл собственную.
Ну как… три года строили здания, выиграв тендер на землю за городом у небольшого леса. На территории есть абсолютно всё необходимое: учебный корпус, административный, спортзалы, стадион, баскетбольная и теннисная площадки, бассейны, медицинское здание. Ну и, конечно, три жилых корпуса – для мальчиков, девочек и учителей с остальными сотрудниками.
Перевели туда всех сироток, а потом ещё открыли места для детей богатых родителей, которым некогда своими потомками заниматься. Учиться в «Тропе надежды» – дорогое удовольствие, в основном на оплатах обеспеченных людей и держится это заведение. Нет, не потому что у нашей семьи нет денег, а потому что это нормально. Родители платят за учёбу, проживание, питание и безопасность своих детей, а на эти средства отец содержит эту школу.
– Хорошо, если бы и дети вели себя нормально, было бы ещё лучше, – отвечает папа.
Отец стоит в стороне, у него нет полномочий быть директором, хоть и хотел. Но иметь бизнес на азартных играх и в то же время быть во главе школы – плохое решение. Поэтому он нанял опытных, с хорошими характеристиками, людей, а точнее нашу тётю Дамиру. В учителях есть и те, кого он, по факту, вырастил, дал образование и, в принципе, шанс на нормальную жизнь.
– Мы тоже скоро там будем учиться, – воодушевлённо вставляет Ульяна.
Да, они пока маленькие, в школу берут учеников только с седьмого класса.
– Жаль, фамилию поменять нельзя, – Милана не выглядит такой радостной.
– Не понял, – хмурится Ник, переводя взгляд с одной сестры на другую.
– Девочки не хотят, чтобы все знали, что они являются дочерями владельца школы, – говорит мама с плохо скрываемой улыбкой.
– Мы ведь сразу станем изгоями! – восклицает Милана. – Никто не любит детей учителей, – надувается как шарик.
– Так вы не дети учителей, не накручивайте себя, – вставляю я. – Вы ведь особенные… и самые красивые, уверен, все захотят с вами дружить, – добавляю подбадривающим тоном.
– А если кто-то и посмеет обидеть, вам стоит сделать лишь один звонок, – подмигивает им Ник.
О, да, этому только дай волю кулаками помахать. В школе вечно со всеми дрался, мне то и дело приходилось снимать его с какого-нибудь бедного парня. Я, конечно, тоже не был святым, но Ник побил все рекорды. Мама говорит, что он в отца пошёл, тот по молодости тоже всё кулаками решал. Да и сейчас не против в драку лезть, но контролирует себя куда лучше.
Если я создаю впечатление интеллигента, то Ник оторва, и это заметно с первого взгляда на него. Внешне спокоен, а на деле – только попробуй слово не так вставить. И девичьих сердец он разбил в два раза больше моего, вот ему реально плевать на всех, кроме семьи. Я всё-таки планирую когда-нибудь обзавестись женой, построить дом, посадить дерево и родить сына. А Ник на это только смеётся, мол, он женится ближе к сорока, и то только для галочки.
