– Поверь, лучше уж я грохну там кого-нибудь, чем грохнут твоего брата. Мне полезно, а ему потом ни одна девушка не даст с перекошенным лицом, будет печально, – как-то уж больно спокойно заявил Никита, словно если ему самому там что-то сломают, это ничего. Я поразилась этой интонации, что за чушь он несет? Зачем помогать постороннему, незнакомому человеку, рискуя собственной жизнью? Или же… Ник здесь частый гость и для него бои вполне нормальное явление?
И пока брат все еще кряхтел от боли в животе, а я переминалась неуверенно с ноги на ногу, Новиков хлопнул дверью. Резкий звук заставил вздрогнуть. Он будто отрезвляющая пощечина вернул в реальность: в старую комнату заброшенного здания, с дорогой мебелью, где решалась судьба моего брата.
Выходит, я дала свое согласие? С губ слетел усталых вздох. Я почему-то вспомнила о бабочках… Попадая в закрытое пространство они бьются, подобно безумцам о стены. Страх затмевает их разум, заставляя снова и снова биться, пока не сломаются крылья. Человек тоже перестает адекватно мыслить, будучи загнанным в клетку. Сейчас я чувствовала себя именно так. И все же: почему Никита решил помочь моему брату?
Через минуту дверь снова открылась. Костей жестом показал мне выйти.
– Не трогайте Улю! – взмолился Ванька. – Она ничего не сделала! Она не виновата! Лучше м…
– Тебе повезло, парень, – спокойно произнес мужчина. – Ник – один из крутых бойцов клуба. Он точно выиграет. А сестра твоя пойдет со мной. Как бой закончится, вернется, и вы поедете домой.
– Что? – брат явно испугался, голос его выдал.
Я окинула Ваньку хмурым взглядом. Никита пойдет на ринг вместо него, будет отбиваться от ударов, будет получать их. Кто-то поставит на него денежную ставку, а кто-то на его соперника. Зрители ждут победы ради денег, а может и ради зрелищ, выкрикивая имена своих чемпионов. Это бесчеловечно! И Ваня оказался одним из этих бесчеловечных людей.
Я отвернулась, поджав губы.
– Не трог…
– Пойдемте, – решительно произнесла.
Почему-то видеть Ваньку стало противно. Наверное, нужно время, чтобы найти ему оправдание, только сейчас у меня ни того, ни другого. А еще Никита… С ним же все будет в порядке?… В груди что-то болезненно натянулось, подобно струне, словно на ринг шел не посторонний, а кто-то особенный, важный сердцу.
– Уля… – жалобно позвал брат, но я вышла из комнаты, не оглянувшись.
***
Мы прошли вдоль темного коридора: пусто, обшарпанно, но чистого. В воздухе витал запах хлорки. Я старалась не смотреть по сторонам, однако взгляд нет-нет, да цеплялся за двери и таблички на них: душевая, раздевался, тренировочная… С другой стороны было много не подписанных комнат. Интересно, в какой из них Никита? Или он уже ушел на ринг?
Вдруг до дрожи в коленках захотелось остановиться и дернуть за каждую ручку, заглянуть в каждое помещение, найти этого странного, пугающего, но безумно очаровательного парня.
В конце коридора, рядом с открытым окном, вернее, с пустой рамой без стекла, мы остановились. Костей достал ключ из кармана, вставил в замок и пару раз повернул. Раздался неприятный скрип, заставивший меня поежиться и оглянуться.
– Заходи, – сказал мужчина, щелкнув выключателем.
За дверью оказалась маленькая комната со старым тканевым диваном, стеклянным столиком и одинокой лампой на потолке. Стены были абсолютно голыми, лишь по углам сидели пауки, видимо постоянные гости этого здания. Откуда-то задувал сквозняк, из-за чего здесь было прохладно.
