Ты моя откровенность - страница 24

И мне непонятно от чего такое состояние. От того, что я все-таки станцевала танец, который можно назвать откровенность, или от того, что я впервые захотела мужчину.

Аня

Я выхожу из метро на станции – Выставочная. После привычной мне станции – Арбатская, больше похожей на белоснежный подземный дворец, чем на станцию метро, Выставочная кажется мне отпечатанной целиком на 3D принтере. Я словно попаданка, непонятно каким образом переместившаяся со старинных арбатских улочек в техно мегаполис будущего.

Выхожу наружу и тут же задираю голову, пялясь на монструозные зеркала небоскребов. Каждый раз, когда здесь оказываюсь, одна и та же реакция. Никогда, наверное, не привыкну к этой мощи, красоте и монументальности.

Не верится, что эти здания построены людьми. Больше похоже на то, все это выросло здесь само собой из земли. Будто гигантские кристаллы, выдавленные землей из себя. Кристаллы образуется под большим давлением, и мне понятно, какое давление породило эти. Давление колоссального количества денег, человеческих амбиций и тяга к высоте.

В первый раз, когда я оказалась у своего ненормального психотерапевта, и передо мной открылась панорама Москва, я едва смогла сдержать восторг. Конечно, если жить здесь, так только на самой вершине одной из башен. Чтобы жить с ощущением медленного непрекращающегося полета.

Я бы выбрала башню Эволюция. Такая странная загогулина, напоминающая мне спираль ДНК.

Я добираюсь до башни Федерация и несусь в скоростном лифте на самую верхотуру.

Бабулин ультиматум возымел действие. Я и думать не хотела о том, что она когда-то умрет, но здравый смысл возобладал. Я решила, что, когда через много-много-много лет бабуля все-таки оставит меня, я не хочу потерять эту квартиру, в которую так влюблена. Это не просто квартира для меня – это олицетворение Москвы, сама ее душа. Я не могу расстаться с этим районом, с этим тихим двором и всеми теми детскими воспоминаниями, которые хранит это место.

И вот я снова здесь. Выходя из лифта, я усмехаюсь. Дмитрий Горин напоминает мне Кащея или дракона в высоком замке. «Интересно, – подумала я, – а он когда-нибудь вообще спускается на грешную землю из своего зеркального замка?».

Захожу в его апартаменты, квартиру, офис, черт его знает, что это вообще и снова замираю, глядя на стеклянную стену и панораму Москвы.

Злобный Кащей Драконов, он же Дмитрий Горин сидит в кресле, закинув ногу на ногу. Хорошо, конечно, этого у него не отнять. На нем белая рубашка с расстегнутым на две пуговицы воротом, светлые брюки, сверкает на меня своими пронзительными глазами, смотреть в которые, признаться, непросто. Он одновременно и пронзает насквозь этим взглядом и заглядывает в нутро – в душу. А это сегодня редкость, по верхам, все скачут по верхам. А он, как бы я к нему не относилась, заглядывает «под кожу».

Хоть убей, но не похож Дима на психотерапевта. И ведет он себя как-то не так, как по моим представлением должен вести себя врачеватель разума. Ощущение такое, что дело он свое любит, но вот тех, кто приходит к нему со своими проблемами – как минимум недолюбливает, если не сказать большего.

Только у меня создалось впечатление, что ко мне у него несколько иное отношение. Хотел бы свысока, но не вышло. «Интересно, что во мне его зацепило?» – думаю я и сажусь в кресло напротив.