Все путешествие саднила мысль: будь бабушка жива, мы улетели бы вместе. Мне было бесконечно жаль, что я не смогла подарить ей это путешествие, стало накатывать осознание, что ее больше нет. Но она подарила мне этот прекрасный город, ошеломляющий, будто вынырнувший из ее мечтательных рассказов. Это было мое первое путешествие в Европу. Я представляла, конечно, что в одном из самых знаменитых и красивых городов мира жизнь бурлит и сверкает, но реальность поражала. Жизнь во Франции текла совсем по-другому, чем в Советском Союзе. И пусть у меня не было денег – почти все ушло на билеты и скромную гостиницу – я наслаждалась. Даже спать не могла по ночам из-за охватившего меня восторга! Я мечтала сесть в уличном кафе под платанами, как настоящая парижанка, и выпить черный ароматный кофе с горячим круассаном или багетом. Но, увы, тогда я не могла себе это позволить. Денег хватало либо на кофе, либо на дешевую майку. Победила майка. Я была совсем юной, хотела быть красивой, хотела нравиться!
Деньги совсем скоро придут, я тогда этого не знала, но надеялась. С тех пор всегда, когда бываю во Франции, при любой возможности стараюсь выпить кофе с круассаном в уличном кафе. Без спешки, с удовольствием. И каждый раз вспоминаю бабулю, представляю, что она со мной рядом.
В детстве, посмотрев фильм Андрея Тарковского «Ностальгия», ничего, конечно, не поняла. А когда потом пересмотрела, глубоко в душу врезались слова, которые в фильме Бог говорит Святой Катерине:
– Ты не та, которая есть. Я тот, который есть.
Уже во время болезни, в Лондоне, много думала об этом фильме и поняла, что ради одной этой фразы стоило смотреть его заново.
Я долго была не той, которая есть.
Вернемся в мое детство, в Москву, посмотрим на меня – школьницу.
Родители, конечно, хотели, чтобы дочь была круглой отличницей. Но это не так-то просто, сколько я ни старалась. Четверки в дневнике причиняли мне серьезные душевные переживания. Я боялась расстроить маму и просила бабулю чтобы она, а не я, рассказала про четверку маме. Мама не ругалась, если я не получала пятерок. Нет. Но у мамы были настолько высокие ожидания, такая жажда всегда видеть дочь лучшей из лучших, что мне было невыносимо тяжело ее разочаровывать. Груз родительских ожиданий – одна из весомых проблем, над которой я, став взрослой, работала с психотерапевтом. Мама ждала пятерок, предполагала, что я уже достаточно сильная, чтобы справляться с трудностями. И я научилась видеть хитроумный выход из любой ситуации, чтобы не ранить родителей. Да, я знаю, эмоционально для меня очень тяжело – быть родителем собственным родителям, но я с детства чувствую ответственность за благополучие мамы и папы. Даже сейчас, с высоты своего возраста, осознав соотношение сил в родительской семье, (особенно сейчас – ведь мама и папа постарели, теперь я – взрослая в семье), не могу себе позволить слабости. Притворяюсь или молчу, продолжаю оберегать родителей. Теперь это мой выбор.
Однажды в детстве, лет в шесть-семь, мне приснился сон. Всегда помню его леденящий ужас. Я как будто в родительской квартире, иду за угол, в сторону кухни, по длинному коридору. Навстречу выходят мама и папа. Подходят близко и я понимаю, что они – карлики. Карлики! Я ребенок, но родители еще меньше меня! Я проснулась в ужасе.
Да, после личной терапии, после обучения на психолога я понимаю, так мое подсознание предупреждало: родители нуждаются в моей опеке. Я действительно с раннего возраста ощущала, что должна их опекать. Много чего должна.
