– Тимур, ты о чем? – как ни в чем не бывало спросил Горский. – Ты просто заигрался, мальчик! И дочь мою чуть не увлек в свои грязные игры. Слава Богу, свой выбор она уже сделала!
– Ты это о чем? Какой еще выбор? – не до конца понимая намеки Горского, спросил его. Тот же в ответ лишь криво улыбнулся.– Не делай из меня идиота! Она не могла выбрать его!
Конечно, я видел, как Ксюша держала своего Потапова за руку, как уходила с ним, но Горский, по всей видимости, не знал, что именно Реми помог мне ее найти, как ничего не знал и о нашем с ним разговоре. Вот только я в очередной раз оказался на шаг позади, а эта сволочь, Горский, все просчитал наперед.
– А я разве сказал, что Ксения выбрала Михаила? Нет, конечно, нет. Она просто не выбрала тебя, – с презрением выплюнул этот черт. – А вот, кстати, познакомься. Валерий. Это он выкупил Ксюшу на аукционе, где ты, заметь, бросил ее на растерзание сотне извращенцев и ублюдков. Бедная девочка! Она так тебя ждала, но, увы, ты, говорят, выбрал другую. Врагу не пожелаешь пережить подобное, правда? Кстати, Валера летит вместе с Ксюшей.
Следом за Горским ко мне подошел какой-то мужик лет тридцати. Я окинул его мрачным взглядом, пытаясь зацепиться за что-то, что не позволило бы Ксюше даже в мыслях посмотреть на него как на мужчину, но ничего не нашел. Высокий, видно, что сильный, симпатичный, но не смазливый. Его осанка выдавала в нем человека уверенного в себе и независимого. Глаза с намеком на восточные корни не казались пустыми или озлобленными, нет. Он, мать вашу, словно сошел с обложки журнала! До тошноты идеальный! И оттого выбить все его зубы стало моим навязчивым желанием.
– Только попробуй прикоснуться к ней, – прорычал я.– Убью!
Мужик ничего не ответил, лишь слегка дернул губами и, поправив сумку на плече, отправился следом за моей девочкой.
– Учти, Тимур: Валера – человек серьезный, – наклонившись ко мне ближе, прошипел Горский.– И сейчас только от тебя зависит, как он будет вести себя с нашей девочкой. Чем больше ты будешь делать глупостей, тем жестче он будет с ней. Понимаешь?
Господи, был ли предел жестокости этого человека, его безумию?!
– Она же твоя дочь, мразь! – выплюнул ему в ответ.
– Именно потому, что Ксения моя дочь,– с отнюдь не наигранным отвращением начал Горский,– она никогда не будет рядом с таким, как ты! Ты, твой сумасшедший отец и дед, с головой погрязший в своей ненависти, больше никогда не посмеете даже близко к ней подойти! Иначе я вас всех раздавлю!
***
– Тимур... – Голос деда вернул меня в день сегодняшний.– Ты чего замер, а? Садись, говорю.
Машинально кивнув, я сел напротив деда. Наши взгляды встретились. У обоих глаза черные, как смоль. Нас разделяли массивный дубовый стол и гнетущее ожидание предстоящего разговора.
– Федора уже не вытащить, зарыл он сам себя. – Дед сразу же перешел к делу.– Его махинации я бы еще прикрыл, но он слишком сильно наследил в покушении на ту девчонку, дочку Горского.
Дед вздохнул и достал свой портсигар, намереваясь закурить. А значило это только одно: разговор обещал быть не просто тяжелым. Когда дед начинал курить, решались судьбы. И сейчас на кону стояла моя.
– Вот же дурак! – глухо возмутился дед.– Если хотел ее убрать, надо было делать все тихо, а он поспешил.
От слов деда во мне все перевернулось – настолько хладнокровно и жестоко прозвучали его слова. Таким я Ермолаева еще не видел.
