– Нет, ты многого не понимаешь. Это не просто сны.
Мне показалось, что мама даже обиделась на мой ответ.
– Давай ты успокоишься, а позже расскажешь мне его. Хорошо?
– Даже не знаю, стоит ли рассказывать. Он не страшный, но ничего хорошего не предвещает. Я не скрываю, что устала жить, но и умереть страшно. Как это будет, я не знаю. Всегда хотела, чтобы это произошло мгновенно. Бывает, люди просто падают, ничего не чувствуя и не понимая. А бывает, лежат годами и не поднимаются с постели. Мучаются сами и мучают близких. Это самое ужасное, что может произойти с человеком.
– Мам, все будет хорошо. Успокойся.
– Я напомню тебе. Если вдруг такое случится и меня парализует, чтобы не выгребала из-под меня говно, а сдала в хоспис. Хотя…
– Мама, ну какой хоспис, – не дав ей закончить речь, прервала я. – Ты же знаешь, что я так не поступлю. Я против и соцработника, потому что мне будет стыдно. Значит, я не справляюсь с обязанностями дочери.
Честно говоря, я не знала, как ее успокоить, что сказать и что сделать, чтобы еще больше не ввести ее в тревожное состояние.
– Нет, забудь. Если верить сну, сегодня, возможно, мы видимся последний раз. И мне страшно и больно это осознавать. Но я скажу тебе точно, там что-то есть. Я убедилась в этом прошлой ночью.
– Возможно, мама, что-то есть. Никто этого не знает. И все-таки не думай о плохом, пожалуйста. Чем я могу тебе помочь сейчас?
Я не придавала большого значения ее словам и думала, что спрошу у нее про сон позже, когда она успокоится. Хотя мне казалось, что она будто не в себе, и в то же время вызывала жалость, а в ее глазах я видела страх. Возможно, она врала мне, что сердце ее перестало беспокоить, чтобы не идти в поликлинику, лечебные учреждения она категорически не любила. Не любила медицину и врачей, хотя всегда хотела видеть меня в белом халате. «Чтобы блат был», – отвечала в шутку мама. В то же время ей тяжело было передвигаться даже по квартире, не говоря уже про пятый этаж и дорогу до больницы. Все это – последствия сахарного диабета. Диагноз ей поставили в 2003 году после операции по удалению желчного пузыря. Тогда камни в желчном пузыре обнаружили случайно. Врачи не могли определить причину, почему у пациентки без особых, на первый взгляд, причин каждый вечер в течение месяца поднимается высокое давление. Утверждали, что сердце. Однако по стечению обстоятельств на УЗИ почек медсестра посмотрела всю брюшную полость и обнаружила, что желчный пузырь полон камней. «Еще немного – и вас бы не стало», – добавила медсестра. Хирурги провели срочную операцию. Хорошо, что в том далеком, 2003 году, все обошлось. Сейчас мама сидела на диване напротив меня, и я все больше осознавала, что она погибает. Не только морально, но и физически. И никак не хочет себе помочь. Что делать в такой ситуации мне, что предпринять?
– А чем мне можно помочь? Уже ничем. Я сама себе не хочу помогать. Чем мне могут помочь другие? Устала жить, но и смерти не прошу. Такое тоже бывает. Я никогда не поддавалась унынию, а теперь чувствую, как оно губит изнутри.
Я посидела с ней немножко и засобиралась домой, видя, как она немного успокоилась после того, как мы с ней поговорили на отвлеченные темы. Я сказала, что, возможно, приду завтра, но позвоню обязательно.
На пороге квартиры она снова заплакала. Сказала, чтобы я помнила все то, о чем она мне говорила, чему учила, чтобы я берегла себя и Костю. Напомнила, чтобы мы были дружны со Светланой. Мы обнялись и обменялись поцелуями в щечку, как обычно это делали при расставании. Я не ощущала ничего того, о чем говорила мама в самом начале нашей встречи. Она говорила о том, что чувствует приближение смерти настолько часто, что я уже не придавала особого значения таким словам. И даже сегодня я ничего не ощутила.
