Отметив в планшете ещё один заказ, я принялась теперь протирать барную стойку. Пока готовили штрудель, успела обслужить ещё один столик и перекинуться парой слов с Олесей.
– Ну что, как прошло? – с любопытством прошептала мне она, отмечая что–то в журнале.
– Нормально, – тихо отозвалась я. – Ничего сложного.
– Я так разволновалась с их приходом, – вздохнула Олеся. И заговорщицки улыбнулась. – Не знала, что Василевский младший такой красавчик. Интересно, у него есть кто–нибудь?
– Наверняка есть, – я протирала барную стойку с таким усилием, будто собиралась увидеть в ней своё отражение. – Какая–нибудь разукрашенная дура с огромными губами.
На планшет пришло уведомление о том, что заказ готов и я со вздохом направилась на кухню за штруделем для господина Василевского. Надеюсь, он им подавится.
И снова его взгляд на мне. Андрей, не стесняясь, открыто рассматривал меня. Будто специально пытался сделать так, чтобы мне было неловко. Ему нравилась эта ситуация, он чувствовал в ней себя королём. В отличие от меня.
– Ваш штрудель, – с дежурной улыбкой на лице сказала я, собираясь поставить тарелку со штруделем перед Андреем. Руки снова предательски тряслись.
– Девушка, с алкоголем как отношения? – поинтересовался он.
– Что? – не поняла я, замерев.
– У вас руки трясутся, – Андрей кивнул на мои руки. – Пригубить что ли любите?
Я от неожиданности не знала, что и сказать. Открыла и закрыла рот, словно рыба, которую выбросило на берег.
– Андрей, – сделал ему замечание отец. – Отстань от девушки.
Я мысленно поблагодарила его и всё–таки поставила чертов штрудель на стол. Но не успела обрадоваться тому, что этот позор окончен, как Василевский младший снова ко мне пристал:
– Кофе заберите, – велел он. – Он остыл, принесите горячий.
Я кивнула, взяла со стола чашку. Руки снова затряслись и даже немного вспотели от волнения. Поэтому я даже не поняла, как случилось так, что я не удержала чашку в руках. Она просто выскользнула из моих пальцев и со звоном разбилась. На белоснежной рубашке Андрея образовались коричневые пятна от кофе.
7. 5.3
Первые несколько секунд я не осознавала, что произошло. Сердце билось где–то в ушах. Прямо сейчас на меня были устремлены взгляды практически всех посетителей ресторана.
– Извините, – севшим голосом проговорила я. – Я не знаю, как это произошло…
Андрей выругался, поднялся со стула, осмотрел рубашку.
– Пап, вы где таких берёте–то? – поинтересовался он. – Руки трясутся, чашки падают. – Серые глаза пытливо посмотрели на меня. – А если бы горячий был?
– Приношу свои извинения! – злясь то ли на себя, то ли на Андрея, ответила я. – Такого больше не повторится!
К нам на всех парах уже мчалась администратор ресторана. Не Олеся Евгеньевна, но тоже очень даже строгая. Остановившись возле нас, Маргарита Павловна метнула на меня гневный взгляд и поздоровалась с Василевскими.
– Мы сейчас все исправим и компенсируем, – пообещала она им. – Вы не пострадали?
– Рубашка пострадала, – буркнул Андрей.
– Валерия сейчас же поможет вам привести ее в порядок, – быстро протараторила Маргарита Павловна. – Извините нас за это недоразумение, Андрей Викторович. Валерия у нас больше работать не будет, если пожелаете.
– Что? – недоверчиво усмехнулась я. – Вы меня увольняете?
– Так, оставьте этот балаган, – вздохнул Виктор Александрович. Обратившись к сыну, он скомандовал: – быстро приводи рубашку в порядок и поехали, мы опаздываем.
