– О, расскажи, расскажи! – загорелся, что твоё паникадило, Серёжа, плюхнувшись рядом с ней на диванчик. – Обожаю подобные вещи! Слушаю!
Женщина прыснула со смеху (чего стоили одни только пылающие от возбуждения глаза дуралея!).
– Да что рассказывать-то… Ты и не поймёшь ведь…
– Ну и неважно! – настаивал мальчик. – Меня не это волнует – ты же знаешь, что, исходя из сновидения, можно очень многое узнать о личности человека. – Мило улыбнулся подруге: – По сути, во сне мы постигаем себя, свой внутренний мир, свой прожитый опыт, а также анализируем нечто важное и любопытное (например то, чего мы сильно желаем, или то, чего мы дико страшимся). – Покивал в такт своим собственным мыслям. – А иногда в сновидении мы можем увидеть предполагаемое будущее, но это тоже не что иное, как обыкновенная деятельность мозга, который постоянно обрабатывает информацию и выдаёт нам при помощи сна примерный «сценарий» дальнейших событий. – Застенчиво захлопал ресницами. – Признаться честно, долгое время я экспериментировал с различными эзотерическими практиками по управлению сном: осознанное сновидение, декорпорация, астральная проекция, сон на заказ, взаимное сновидение, внедрение в чужой сон и так далее… – Склонил заблестевшую мордочку: – Ну, чего ты молчишь? Так расскажешь свой сон или нет?
Хозяюшка сдавленно засмеялась. М-да, с Серёженькой интересно…
– Не расскажу, – весело заключила она. – А то ты такое обо мне узнаешь, что и Зигмунду Фрейду не снилось!
– Да ладно, как хочешь, – пожал плечами Серёжа. – Тогда позволь мне ещё кое-что высказать… Ты знаешь, у меня есть к тебе одна необычная просьба (вернее, не просьба, а обращение) … В общем, я не смогу называть тебя по твоему имени. Извини…
Вот теперь ей стало уже не до шуточек!
– Господи! А это ещё почему?!
– Потому что оно вызывает во мне самые болезненные ассоциации…
– Ассоциации? – фыркнула дама. – Ну а я здесь при чём?! Если тебе причинила вред какая-то нехорошая баба с таким же, как у меня, именем, то это была исключительно она, а не я (и я – не она)!.. Чепухой не занимайся, пожалуйста!
– Ага! – подтвердила малышка, с энтузиазмом наблюдавшая за такими глупыми взрослыми. – Маму надо слушаться!
Серёженька капризно замотал головой:
– Понимаешь, я, как и любой другой творческий деятель, вечно повёрнут на своих личных ассоциациях и представлениях. Поэтому не обессудь, но… – Обрадованно к ней повернулся: – О, если хочешь, я буду называть тебя Благословенной! Что ты на это скажешь?
Она вновь застыла истуканом с острова Пасхи.
– Ты очень странный, вот что я тебе скажу. – Сурово нахмурила брови. – Ладно, хватит брехать – надоело!.. Ты лучше ответь: Таньку сегодня не видел? А то я стучалась-стучалась, да ни хрена не открыли.
– Какую Таньку? – не сразу въехал «сновидец».
– Что-Серёги-Минака-Баба! – всплеснула руками Благословенная. – Таньку, либо, не знаешь?!
– Да знаю, знаю… Кто не знает нашу славную добрую Таньку?.. А что ты хотела?
– Дочку хотела к ней отвести, вот что…
И вдруг – снова стук в дверь! Одуревший от страха Серёжа вскочил, побелел, а потом осточертело начал бегать по «залу», будто попавший в наш Брянск кроманьонец.
– Ох, мать, схорони ж ты мине, радя Бозя! – контуженно просипел он, перейдя на сельскую мову.
– Спокойно, спокойно! – закричала миледи и силой усадила юнца на кроватку. – Чего ты боишься?! Никто ведь тебя не обидит, никто не похитит, никто не сожрёт! – Надавила на костлявые плечи мальчишки, не дав ему увернуться. – Сиди, блин, сказала! Задолбал уже дикариться! Это ж стыд и позор – моя дочка и то не боится!
