Сердце, как по команде, дергается в груди так сильно, что начинает колоть. Прикладываю ладошку, стараясь унять нервы, и с удивлением отмечаю, что под пледом вновь нахожусь совершенно голой.
Что за ерунда?
Натягиваю единственное прикрытие до шеи, щурясь, чтобы хорошо видеть глаза Алекса, когда задам интересующий вопрос. Но расположение мужчины действует явно против меня. Настенный светильник висит как раз у него за спиной, потому вместо лица – лишь тень.
– Зачем ты меня раздел? – хочется спросить с угрозой, заставить понять, что я недовольна, но… голос практически пропадает, а сипеть свирепо у меня не выходит.
– Ты хотела спросить: почему не одел?
Хмыкает он, наклоняется чуть вперед и упирается локтями в широко расставленные колени. Явно улыбается, рассматривая не столько меня, сколько моё стеснение и неуверенность.
Отчетливо ощущаю жар, опаляющий щеки. А потом повторяю про себя произнесенную им фразу и…
– Что? – сиплю испуганно.
– Ты помнишь, что произошло здесь несколько часов назад, когда мы приехали из больницы?
Напрягаю память скорее для вида. Потому что в голове белый лист, начиная с того момента, как я разрыдалась прямо в морге.
– Нет, – качаю медленно головой, размышляя: а может, ну его нафиг? Не знаешь – не бредишь. И совесть молчит.
– М-да? Ну, ладно, – Гроссо пожимает плечами и качает головой одновременно. – Я пойду что-нибудь приготовлю, а ты поднимайся. Тебе нужно поужинать.
Э-э-э, что вообще это значит?
Вот так взять и вначале взбаламутить, а потом, как ни в чем не бывало, пойдем есть.
Не-не-не…
Я, как та самая лошадь, закусившая удила и вышедшая из повиновения, моментально вскакиваю с кровати и бросаюсь наперерез Алексу, стараясь задержать. Перехватываю его запястье и тяну на себя.
– Что здесь произошло? – задаю беспокоящий вопрос, задирая голову вверх.
Мои метр семьдесят три знатно проигрывают его практически двум метрам. Нет, он, естественно, будет пониже, но сейчас кажется, что просто великан. Одетый великан в отличие от меня.
– Хочешь покраснеть еще больше? – спрашивает загадочно, пробегая глазами по телу, облаченному в псевдо-тогу из пледа.
– Говори.
– Уверена?
– Да.
Даже если «нет», на попятный уже топать поздно.
– Ты в машине уснула. Поэтому я принес тебя домой на руках, – начинает медленно, завораживая своими невозможно карими омутами.
Ну, это пока все в пределах разумного. Потому просто киваю, демонстрируя, что информацию услышала и можно продолжать.
– В прихожей, – кивок в сторону входной двери, – ты проснулась и решила показать самостоятельность. Я не стал мешать. Предложил лишь умыться.
– А я? – спрашиваю, когда Гроссо делает паузу.
Подозреваю, именно в этой части начнутся все мои приключения.
– Согласилась, – хмыкает мужчина, прищуриваясь.
Ох, не нравится мне его красивое до невозможности лицо вот с этой хитринкой в глазах. Подвох чую.
И не зря…
– И решила принять душ… только совместный… поэтому стала раздеваться сама и мне заодно помогать.
– Что? – не успеваю сориентироваться и распахиваю в удивлении глаза, облизывая пересохшие губы.
– Не дразни, Соня, – взгляд Алекса тут же соскальзывает на них, становясь черным-черным и очень голодным.
– И что ты сделал? – выдыхаю беззвучно, со страхом и смятением ожидая ответа.
Брюнет наклоняется до тех пор, пока наши носы практически не соприкасаются, но потом поворачивает голову так, что задевает губами край моего уха.
