– Думаю, тут слишком много для тебя одной, – наклонившись и отогнув край бумажного пакета, выдает Алекс. – Ого, да и напиток тут явно не для девочки.
– Ты о чем? – хмурю брови. – Разве алкоголь разделяется по половому признаку?
– Конечно, – фыркает в ответ со значением.
Тоже мне… знаток нарисовался.
– Глупость.
Не спешу соглашаться, но интерес немного пробивает апатию и легким перышком щекочет в груди. Стоящий рядом со мной мужчина – явно не тот, на которого можно просто смотреть и не реагировать.
Он слишком яркий, слишком заметный, слишком культурный, слишком надежный, слишком располагающий…
Тот, кому хочется довериться, в чье плечо тянет уткнуться носом, вдыхая непередаваемый запах черной смородины и бергамота, просто обнять и ни о чем не думать.
– Я могу рассказать тебе на эту тему много интересного, хотя, конечно же, деление на мужское и женское – чистая игра вкусов. Потому как кто-то предпочитает сладость, а кто-то крепость. Согласна?
– Не знаю. Я не любитель. И, кажется, последний раз пила вино, когда Лиза с Максом на Новый год приходили в гости.
От воспоминаний вновь перехватывает горло. Делаю судорожный вдох, отводя взгляд, и сама меняю тему.
– А ты увлекаешься алкоголем?
Ответ на удивление меня очень волнует. Я презираю алкозависимых людей, считаю это не просто болезнью, а слабостью и желанием потрафлять собственным капризам. Уверена, если человек захочет бросить, он бросит. Вот наша мама не хотела, ее и так все устраивало в жизни. Дети не стояли во главе семейных ценностей, поэтому и наши слезы, и уговоры завязать и не брать дрянь в рот проходили мимо ее ушей.
– Нет, Соня. Не увлекаюсь. Но иногда могу себе позволить выпить бокал вина за ужином. Считаешь это преступлением?
Уверенно отрицательно качаю головой. Алкоголики – слабые люди, готовые сорваться в любой момент. Они ищут отдушину в бутылке при любых трудностях. А у Гроссо, без сомнений, очень серьезный бизнес, заставляющий колоссально напрягаться постоянно. Слабый человек такое бы не потянул.
– Так что? Разрешишь составить тебе компанию? – вновь приподнимает бровь гламурный красавчик, оживляя моих дохлых мотыльков в груди.
– Не боишься, что я напьюсь и залью слезами и соплями твою идеальную рубашку? – даю красивый повод уйти и оставить меня одну.
– С удовольствием побуду твоей жилеткой, – кивает он без улыбки. – И я сейчас не шучу, Соня.
– А если начну приставать? – наклоняю голову вбок, прищуриваясь.
Нет, таких планов я не строю, но за язык словно кто-то тянет.
– Интересная мысль, – хмыкает мужчина и забирает из моих рук ключи от квартиры. – Непременно обсудим ее чуть позже.
***
– Да ты, солнце, совершенно не умеешь пить коньяк.
Хмыкает Гроссо, наблюдая, как я борюсь со сном. Угу, алкоголик из меня не вышел от слова «совсем».
– Ничего удивительного. Я его первый раз в жизни сегодня попробовала.
Пожимаю плечами.
Состояние полуневесомости и, наконец-то, тепла окружает, как пуховое одеяло. Вот тебе и лето, а я постоянно мерзну, как зяблик. Понимаю, естественно, что это нервное, но мандраж проходит только сейчас, и я расслабляюсь.
Забираюсь с ногами на угловой диван, обнимаю колени и с интересом разглядываю Гроссо. Он же в ответ неторопливо изучает меня, почему-то больше всего зависая на голых ступнях.
– Одно сплошное противоречие и загадка.
Выдает странный вердикт спустя минуту.
– Что, прости? – хмурюсь, стараясь понять смысл.
