И так по кругу.
– Лиза без изменений.
Не спрашивает, утверждает.
Я знаю, он еженедельно звонит в клинику. Ну, или по его заданию это делает секретарь. Не важно. Главное, он действительно переживает вместе со мной. И, кажется, это единственный человек в мире, которому есть дело до наших проблем с сестрой.
Однако, его помощь я всё равно не приму. Потому что он – посторонний. А быть должной кому-то… нет. Никогда.
Уроки детства не забываются.
– Сообщишь мне, если будут изменения?
– Вы о них узнаете в тот же момент, что и я.
Говорю, как думаю. Уверена, медперсонал в клинике знает номер Мелеха намного лучше, чем мой.
– Я хочу, чтобы это сделала ты. И… если передумаешь…
Взгляд на конверт.
– Я всегда готов оплатить.
– Не передумаю. Вы и так слишком щедры. Мне пора.
Перехватываю, не глядя, лямки рюкзака, но не встаю. Умеет Макар удерживать одними глазами, совершенно ничего не делая.
– Иди, Соня.
Отпускает легким кивком.
4. Глава 3
Конверт, лежащий на самом дне рюкзака, греет душу. И пусть Мелех никогда не задерживает с расчетом и, кажется, платит мне несколько больше, чем остальным танцовщицам, момента получения заработка всегда жду, сдерживая волнение.
Каждая копейка теперь на счету и требуется не когда-то там, а в определенный день еженедельно. И задержка чревата летальным исходом.
Сбегаю с лестницы, не глядя по сторонам, и уже хочу свернуть в сторону выхода из зала, чтобы идти домой, как мне заступают дорогу. Резко торможу, предотвращая столкновение, и вскидываю голову вверх.
Хм, ну, что еще ему надо?
Альбертик стоит передо мной, сложив руки на груди и широко расставив ноги. Надменная холодная улыбка на неприятном, пусть и очень красивом лице, взгляд пристальный. Только не прожигает, пусть и сильно старается.
Вообще фиолетово, что бы он не пытался мне внушить своим видом.
Стою, смотрю. Молчу. Эмоции не выдаю. Совершенно чистое, наивно-простое лицо. Ага, умею. Неужели не знал?
Ой, точно. Удивление скрыть не выходит, пусть и стремится.
Ну, и что тебе надо, чудо без перьев?
Задаю вопрос мысленно.
Ни слова от меня не дождется мурена противная. Тут обычное дело принципа, ненавижу, когда тыкают, как собаке, с первого дня знакомства и обливают презрением из-за надуманных закидонов.
Нет, я, конечно, знаю, что Альбертик к Лизе подкатывал, буквально проходу не давал и ревновал к любому телеграфному столбу, устраивая скандал за скандалом, пока она на чисто-русском матерном не послала его по конкретному адресу. И ладно бы, они встречались. Так нет же. Но его это мало интересовало. Вбил в голову, что она его будет. И хоть кол на голове теши, ничего не менялось.
А когда сестренка с Максом стала встречаться, а потом замуж за него вышла, этот ненормальный две недели пил и на работе не показывался. А когда явился, начал устраивать Лизе постоянные проверки, каждый шаг контролировал, девчонок натравил, замучил придирками и оскорблениями. Так и давил морально, пока она не ушла полгода назад.
Сволочь.
Вот и меня с первого взгляда возненавидел. Словно я виновата в том, что похожа на сестру, как две капли воды.
– Расчет получила? – не выдерживает первым.
– Да, – отвечаю спокойно, скрывая усмешку, что притаилась в краешках губ.
Замечает. Раздувает ноздри длинного породистого носа.
– Довольна, что первая в списке? Особенной себя возомнила?
Не выдерживает мурена, прищуриваясь. Не нравится ему мой открытый взгляд. Улыбка раздражает. Но мне параллельно. Глаза прятать не собираюсь. И вины своей не вижу. Сам пришел и к шефу позвал. Я не рвалась и у лестницы не караулила. Так чего лезть с непонятной настойчивостью?
