Митрофан Митрофаныч, в быту Митрофаныч, простите за тавтологию, растерянно потёр подбородок. Магов в деревне отродясь не водилось, в ближайшем селе, находящийся всего в четырёх часах через лес, тоже. А колдун где-то завёлся!
Вот только пара вдовушек имелось, одна древняя старуха Аглая, прожившая всю жизнь в деревне, похоронила своего старика в прошлом году, имела полный двор детей и внуков. Вторая – Мирослава, женщина в самом соку (и сорока ещё не было), вполне могла тайно пригреть пришлого мужика. Тем более что дочь в прошлом году в «Чистово» засватали, и кукует баба теперь одна.
– Так не пойдёшь же по сараям и подполу шуршать?! Вредная баба может и сгоряча сковородой огреть! А уж если не найдёшь никого, то совсем разъярится! – высказал последнюю мысль староста вслух.
– К какой это бабе ты собрался?!
За спиной, подозрительно прищурившись, застыла жена Митрофаныча. Мужа она справедливо ревновала, прекрасно понимая, что рукастый мужик в каждом дворе нужен. А если он ещё и при власти, да уважением пользуется, то всё, пиши пропало. Каждая увести норовит!
– Так это к вдовушке нашей, – с расстройства не увидал надвигающейся бури староста.
– Что?! – мгновенно пришла в негодование жена. – И это ты мне так спокойно говоришь!
Прилетевшая на голову сковорода отправила мужика отдыхать под стол. Но и староста был не лыком шит, к подобному проявлению любви уже успел привыкнуть.
– Фаечка, ты меня неправильно поняла! – завыл из-под стола мужик.
– Да?! – озадачилась супруга, всё, наверное, намного хуже. Ходит, небось, к ней не первый год. Не зря дочь её в другую деревню увезли, хотя и у нас парней молодых предостаточно, а хозяйство у Мирославы добротное.
– Да! – обрадовался староста под столом, не подозревая о выводах жены.
Уходит! Чётко осознала женщина, после стольких лет идеальной семейной жизни на другую бабу позарился!
– Навострился, значит! – заорала супруга, в сердцах, треснув сковородой по столу.
Мужик ойкнул и живо переместился ближе к середине своего добротного дубового укрытия, осознав наконец размер постигшего его несчастья. Севшую на коня ревности супругу просто так не успокоишь.
– Фаечка, о чём ты? Как я у Мирославы обыск проводить буду?
– Обыск? – Озадачилась женщина.
– Да, вот смотри, – решился вылезти с другого конца стола староста. – Пришлых нет, а колдун есть. А кто может тайно мужика спрятать? У других полные дворы ребятни, слухи бы уже давно по деревне пошли.
«То есть не уходит!» – облегчённо выдохнула женщина.
– Так следователи прибудут, вот пусть они и проводят, этот, как его – обыск! – нашла выход из ситуации супруга.
– Дура ты, женщина, – сел на лавку староста, потирая ушибленную голову. – А если никого не найдут? Что скажут? Что из своих кого-то покрываю?
– У нас в семье колдунов нет!
– Это я знаю, вот только столичным следователям этого не докажешь. Схватят первого попавшегося и утащат. Думаешь, охота хлыщам в деревне сидеть?
– У нас воздух хороший, – возразила супруга.
– У нас трактир один, ни номеров, ни рестораций. Вот и будут они искать – кого побыстрее упечь за решётку и вернуться к красивой жизни.
– Какой ты умный, Митрофанушка, – протянула супруга. – Пойдём в дом, я тебе компресс на голову положу.
И поволокла супруга в дом, а то вдруг его понесёт на ночь глядя под окнами у Мирославы сидеть. Разведку проводить.
