Он с удивлением обнаружил, что с Лун Анем комфортно молчать. Ему не было скучно наблюдать за его работой, хоть и приходилось просто сидеть и смотреть. Тишина не давила, как в комнате для медитации. Даже наоборот – не хотелось ее нарушать, чтобы не помешать ему.
– Как Го Юн? – спросил вдруг Лун Ань, и Ван Цин даже вздрогнул, услышав его голос. Кажется, это был первый вопрос, который он ему задал с самого первого дня их знакомства.
– Он в порядке. Я, кстати, хотел навестить его. Если хочешь, можем поехать сегодня, когда закончишь. «Тысяча эпох» работает допоздна.
Лун Ань прорисовывал складки одежды, добавлял тени в некоторых частях рисунка. Ван Цин прикусил нижнюю губу, размышляя, стоит ли спросить его о том, что он видел в той сцене с уроком, о которой говорила Куан Ли. Они действительно умудрились увидеть одно и то же? Как такое возможно? Ему очень хотелось знать, что Лун Ань думает по этому поводу, но прерывать такой спокойный разговор этой темой… Возможно, стоит побеседовать об этом в другой раз.
– Так что, ты поедешь? – не дождавшись ответа, спросил Ван Цин. – Хватит сидеть в научном центре. Ты нравишься А-Юну.
– Ему нравишься ты.
– Ты тоже! Кто подарил ему все эти игрушки? Минако говорила, что А-Юн с ними не расстается и таскает постоянно с собой!
Рука Лун Аня вдруг дрогнула, и стержень карандаша обломился, обсыпав бумагу графитовой крошкой. Ван Цин замолчал. Лун Ань осторожно убрал с рисунка обломок стержня, отложил карандаш и взял из россыпи рядом новый.
– Чего это ты? – нахмурился Ван Цин. – А! Тебе что, нравится Минако?
Лун Ань замер, потом медленно поднял голову и посмотрел на него таким пронзительным взглядом, что захотелось отодвинуться от него на самый конец ряда.
– Воу, не смотри на меня так. Правда, мы с ней просто время от времени общаемся. Ничего такого. Хах, Лун Ань, ты просто полон сюрпризов!
Несмотря на все эти шутки, внутри что-то неприятно заворочалось от мысли, что Лун Ань приревновал к нему Минако. Она, конечно, была симпатичной девушкой, да и на Лун Аня в «Тысяче эпох» засматривались все, включая клиенток Фа Линя в уже почтенном возрасте. Но раньше Ван Цин об этом как-то не задумывался. И теперь эта мысль не желала уходить из головы.
Однако это длилось недолго. Через несколько мгновений Ван Цин вообще забыл, о чем думал, потому что увидел одну деталь, которая появилась на рисунке. Он даже наклонился к нему, почти навалившись на Лун Аня, когда заметил это. Под нижней губой юноши была родинка – точно такая же, как на его собственном лице. В груди потяжелело, и Ван Цин напряженно выдохнул.
Боковым зрением он увидел, как Лун Ань взглянул на него, а потом тоже опустил глаза на уже готовый рисунок.
– Эм, – произнес Ван Цин и прочистил горло, так как голос вдруг стал хриплым. – Лун Ань, у него тоже была родинка под нижней губой? Как у меня? – спросил он, касаясь пальцами подбородка.
Лун Ань молчал. Он отложил карандаш, и тот покатился по слегка скошенному столу, какие всегда бывают в ученических аудиториях, пока не ткнулся в невысокий порожек с краю. От этого деревянного звука, который показался слишком громким в тишине, по телу прошлась неприятная волна.
– Я… – неуверенно произнес Лун Ань, едва касаясь кончиками пальцев рисунка. – Я не помню.
* * *
А-Юн был чемпионом по игре в прятки. Ван Цин так решил на полном серьезе, когда мальчик нашел его в третий раз, хотя он был уверен, что его мать родная не узнает в этом блондинистом парике и каком-то халате размера XXXXXXXXXL (ну, это он приукрасил, конечно).
