В час дня в комнате прозвенел звонок. Обед, догадался я. Все одновременно поднялись и направились к выходу. Столовая оказалась в полуподвальном помещении. На раздаче я был приятно удивлен. Мясо, рыба, курица, овощи, фрукты, три вида супов. Я набрал полный поднос и подсел к парню, на футболке которого было написано что-то по-французски. Поздоровался, тот кивнул в ответ.
– Прекрасный выбор, – сказал я по-английски, показывая на свой поднос. Потом повторил то же по-испански.
– Да, – ответил он по-французски.
– Канада, Франция?
Парень пожал плечами, будто ему все равно, кем он был до этого дня. Понятно, даже в обед тут поговорить не получится. Я принялся за еду, не ощущая ее вкуса. Допив кофе, я попрощался, парень рассеянно кивнул, и я отправился писать коды.
В шесть часов опять затрещал звонок. Я вышел на улицу, ожидая увидеть свой автомобиль, но рядом с корпусом никаких машин не было. Программисты, вышедшие со мной, потянулись к воротам, и я пошел за ними. За воротами, на огромной парковке стояло несколько автобусов и знакомый черный автомобиль. Куривший рядом лейтенант увидел меня, махнул рукой – давай, дескать, сюда.
– Завтра я не приеду, – сказал он, когда мы сели в машину. – В восемь тридцать к отелю подойдет автобус, который вас отвезет на работу. В шесть вечера вам следует найти автобус с номером пять, он развозит всех сотрудников центра по отелям и квартирам.
Ну, и ладно! Ясно, что персонального автомобиля я еще не заслужил.
– Рассказывай! – Рыжий отставил свою тарелку и повернулся ко мне.
Мы вчетвером сидели в ресторане за одним столом, разглядывая свои тарелки, в которых поверх риса чернели кусочки жареных баклажанов.
– Что ел на обед?
Тут ко мне повернулись все.
Я рассказал.
– Про соус подробнее, – попросила Мэри.
Я рассказал про соус.
– Ананас был? – спросил Джон.
– Да, нарезанный кусочками.
– Сволочи! Вот так тебя купили! – вздохнул Джон. – А мы сегодня целый день корячились на жаре, подрезали кусты. Теперь я всю жизнь буду ненавидеть самшит.
– А ты как? – спросил я Мэри.
– У меня десять комнат для уборки. Главное – не скручивать полотенца в лебедей, тогда можно управиться до обеда, когда все на пляже. После обеда я свободна, но в это время самая жара. Я просидела в комнате под кондиционером. На море пойду после ужина.
– Что за работа у тебя? – спросил меня Рыжий.
Я замялся.
– Восемь часов за компьютером не вставая. С непривычки тяжело, остальные сидят, будто им приклеили задницы к стульям.
– Подробности можно?
Я покачал головой.
– Нет.
– Да и так ясно, – усмехнулся Джон. – Небось приказали рыскать по соцсетям в поисках крамолы.
– Нет.
– Ладно, – Рыжий хлопнул меня по плечу. – Мы понимаем. У тебя, наверное, режим построже, чем у нас.
– Да, – согласился я. – Вход в здание в девять, выход в шесть. Три перекура и обед.
– Хотел купить в нашей лавке чипсы, а моя кредитка не сработала, – сказал Джон. – Империалистическое зло. Наличных у меня пятьдесят долларов, а зарплата через две недели. На этой диете, – он ткнул вилкой в рис, – я протяну максимум дней десять.
– Сотню могу подкинуть, – сказал Рыжий. – Потом отдашь.
– Благодетель ты наш, – вздохнул Джон.
Мы перешли к кофе.
– Я говорила с одной горничной, – сказала Мэри, отставляя свою чашку. – Ну и дерьмо они варят! – Она поморщилась. – У нее муж военный, он уже три дня дома не ночует. Их держат в казармах.
– А она не сказала, почему? – лениво поинтересовался Джон.
