Тиэлиир закрыла глаза, погрузившись в терзавшие ее мысли. Она искала ответы внутри себя, она пыталась найти ту самую, нужную мысль, обрести уверенность и силу. Совладав со своими внутренними демонами, Тиэлиир открыла глаза и решительно заявила:
– Я согласна. Говорите, что нужно делать.
Марритиин поднялась из-за стола и подошла к очагу. Убрав кастрюльку, она достала из углубления в стене пучок трав и бросила на тлеющие угли. Огонь вспыхнул фиолетовыми искорками от волшебных трав, и рыжие языки пламени весело заплясали, облизывая каменные стены очага.
– Подойди, дитя, – старая шаманка пригласила Тиэлиир к огню.
Тиэлиир послушно подошла. Она верила этой хрупкой старой женщине, чем-то напоминающей ее бабушку Фэйелиир.
– Что ты видишь в огне? – поинтересовалась Марритиин, бросая в очаг еще пучок трав.
Тиэлиир показался странным этот вопрос, в очаге был обычный огонь, пусть и с фиолетовыми искрами, но вглядевшись в отблески пламени, танцующего волшебный танец диких трав с горных вершин, ей явились видения, прежде скрытые от ее взора. Казалось, она видит их сердцем и душой, но не глазами. Танцующие лепестки пламени рисовали ей картины будущего, она ясно видела дорогу, которая вела сквозь Древний лес к Разрушенному городу старинных магов. И бок о бок с ней шел Волк. А в конце она увидела улыбающуюся сестру и… бабушку рядом с ней.
– Моя бабушка жива? – голос Тиэлиир задрожал, разрушая магию видений. Этот вопрос давно терзал ее мысли и лишал покоя. – Я видела ее. Вместе с сестрой.
– Мы никогда не уходим навсегда. И время от времени возвращаемся. Мы – повторяющийся цикл в колесе жизни, – шаманка уклонилась от прямого ответа и, заглянув в ее душу своими пронзительными глазами, снова спросила: – Так что ты увидела? Огонь должен был рассказать тебе более важные вещи, чем жизнь и смерть.
– Но что может быть важнее? – хотела возмутиться Тиэлиир, однако, заметив суровое выражение лица Марритиин, добавила: – Я видела свой путь. Я знаю, что делать и куда идти. Я чувствую, что я найду способ вернуть магию. Вернуть все.
Огонь в очаге с его фиолетовыми искорками и танцующими язычками пламени погас так же внезапно, как и вспыхнул. В пещере как-то резко стало тихо и прохладно.
– Ты учишься. Мне это нравится, – старуха улыбнулась девушке заботливой улыбкой родственницы. – Ищи путь сердцем, внутри себя. Глазами ты не всегда сможешь правильно видеть. То, что мы видим глазами часто бывает обманчиво.
– Как Тысячелетние Волки?
– Да, как они. Снаружи волки, дикие звери, а внутри – люди. Все верно, родная.
– Это ведь они меня привели сюда? – Тиэлиир задала вопрос, волновавший ее с того самого мгновения, как она заметила движение тени между деревьев.
– Да, – просто ответила старуха.
– И я знаю, кто именно это был, – это был не вопрос – утверждение.
– Знаешь. Верь своему сердцу.
Тепло улыбнувшись, Марритиин предложила гостье переночевать в своей скромной обители. Усталая Тиэлиир не могла и не хотела отказывать, и удобно устроившись на пуховой перине возле очага, она сладко заснула, впервые так спокойно за последние несколько лет.
