Озадачив нас, он ушел и до обеда не появлялся. Похоже, долгий у него вышел разговор.
Мы с Алексеем разложили схемы, обвешались проводами, включили осциллографы, начали в проблему вникать. К обеду кое-какие догадки по поводу возникших неисправностей у нас появились, но тут, как говорят в нашей армии, «война войной, а обед по распорядку».
Вернулся Василий, и мы все вместе, дружной толпой побрели в другой конец коридора нашего этажа – в трапезную комнату. Там уже собралось несколько проголодавшихся. Они суетились вокруг небольших письменных столов, сдвинутых в одну линию в середине комнаты. Неказистые стулья, казалось, мешали организации застолья и беспорядочно были разбросаны по помещению.
Лишь только мы вошли, кто-то с порога окликнул:
– Виктор Михалыч, воду привез?
– Да. Вот, – отвечал тот, волоча канистру.
– Наливай, а то заждались.
Водой из канистры Виктор наполнил жестяную, литров на пять, банку. Поместил в нее самодельный кипятильник и включил его. Пока вода доходила до кипения, собравшиеся доставали из своих сумок стаканы, кружки, ложки, привезенные с собою харчи: черный хлеб, сало, докторскую колбасу, плавленые сырки «Дружба».
– Леша, – обратился я к товарищу, – а я не догадался ничего съестного прихватить. Кошелек взял, я б в столовую сходил, а то тут мне с пустыми руками как-то неловко.
– Столовой здесь еще нет, – с улыбкой отвечал тот, – и неизвестно когда будет, так что не стесняйся, вливайся в коллектив. Стол здесь общий, выбирай что глянется. Для тебя все еще только начинается, время отплатиться у тебя будет.
Я примостился к столу рядом с Кузнецовыми. Нина дала мне большую алюминиевую кружку, предложила пару куриных кубиков и пакет с куриным супом. Что делать с кубиками, я не знал, а пакет с супом был мне знаком со студенческих времен, и я выбрал его.
Вода вскипела. Каждый со своей посудиной подходил к банке за кипятком, чтобы приготовить суп, кисель или чай.
Черпанул кипяточку и я. Растворил в нем куриный суп из пакета, взял со стола большой кусок хлеба, но не успел его откусить, как Виктор одернул меня. В руке он держал фляжку со спиртом, которая передавалась по кругу. Он отлил спирт в свою алюминиевую кружку и протянул флягу мне. Я тут же передал ее соседу.
Тот спросил:
– А сам-то чо?
– Да мне не хочется. Сегодня вроде как не праздник.
– Хочу, не хочу – здесь не катит, – уточнил он. – Прими для профилактики, а то бациллу какую-нибудь прихватишь. Животом здесь страдают многие, особенно с непривычки.
Прислушавшись к свету бывалого, я немного плеснул спирта в суп и передал ему фляжку. Он отлил грамм пятьдесят в свой стакан и больше никаких советов мне не давал.
По всему было видно, что собравшиеся за столом давно знакомы. Общались непринужденно, а после спиртопрофилактики даже весело. В этом общении не было и намека на какие-либо жалобы, тем более недовольство или возмущение. Ко мне, новичку, присматривались, но каверзных вопросов не задавали. Большинство присутствующих были, как и я, командированными. Кто-то по этому поводу выдал анекдот.
Собирается муж в командировку. В верности жены шибко сомневается. Просит соседа присмотреть за ней. Сосед уточняет:
– Ежели что, как тебе сообщить-то?
– Присылай телеграмму: «Жена умерла», – по ней меня тут же отпустят, прилечу, разберусь.
На том и порешили. Работает себе муж в командировке неделю, другую, неплохо зарабатывает, все хорошо, все ладится – и тут бац, телеграмма: «Жена умерла». Телеграмму получает начальник, он не в курсе оговоренных условностей. Соображает – работник ценный, отпускать его ну никак не хочется, как бы задержать хотя б еще на пару дней? Он, не показывая телеграммы адресату, шлет ответную с уточнениями: «Сообщите, когда будут похороны». Такого вопроса сосед ну никак не ожидал, растерянно отвечает: «Я не знаю, когда будут похороны, но доступ к телу продолжается!»
