Увидев Айгура, Харахан картинно всплеснул руками:
– Мой бывший друг! Собственной персоной! – Он как бы задумчиво погладил короткую, аккуратно постриженную бороду. – Мы… давно с тобой не сталкивались. Слишком давно.
Айгур промолчал. Харахан наклонил голову и приложи к груди правую руку – древний жест приветствия, довольно формальный. После некоторого колебания Айгур ответил тем же. Он не хотел приветствовать Харахана вообще, как и разговаривать с ним. Но некоторые условности считал необходимым соблюдать.
– Как у тебя идут дела с гухулами? – Харахан был в возбужденном и натянуто-веселом расположении духа. – Готов поспорить – не так гладко, как у Воспринимающих. Вер-Геер уверял меня, что дань, которую привозят кочевники, вполне удовлетворительная. Хотя, бывает, что товар… попадается не слишком качественный.
Харахан издал блеющие смешки, призванные, по-видимому, продемонстрировать непринужденность.
– Ты стал водиться с Безглазыми? – не в силах измыслить ничего более оригинального и задевающего, презрительно полюбопытствовал Айгур.
– Как низко я пал, хочешь ты сказать? – Харахан натужно засмеялся. – Самому неловко!
Они добрались до лужайки. Проходя мимо общающихся магов, Айгур ловил обрывки их разговоров.
– О! Мне кажется, мы затеяли неплохую игру…
– Лиорентийцы как кость в горле…
– Чтоб они потонули вместе со своей столицей в этих зловонных каналах!
– Они давно уже зарвались, пора бы их окоротить, поставить на место!
– Их предназначение, как и прочих людишек – быть нашей пищей, нашими сосудами!
Воспринимающие… Тьфу! Айгур едва удержался от того, чтобы сплюнуть. Безглазая трусливая мерзость!
Окоротить лиорентийцев? Интересно, как эти говоруны намеривались претворить свои масштабные планы в жизнь? В последние время у магов все выходило ровно наоборот. Шестнадцать лет назад – Абра, спустя десятилетие – Вестринские княжества, а затем и Элмаден, добровольно перебежавший под лиорентийское крыло. Лучше бы обсуждали гухулов.
Лиорентийцы… Значит ли это, что произошло что-то, связанное именно с ними? Чем больше Айгур слышал, тем сильнее тревожился.
– Судя по уровню и спектру следового Излучения, использовался Уничтожитель. Да и магов, по всем подсчетам, было много. Два десятка. Возможно, и больше.
– Говорят, поблизости находится лагерь лиорентийцев. Они каким-то образом сумели закрепиться на побережье.
– Ну и что? При чем здесь лиорентийцы вообще? Это случайное совпадение.
– Всем понятно, что это дело рук других магов…
– У них как раз есть маг.
– Кто? Недоучка? Ученик, сбежавший от Видящих?
– Вроде бы, адепт.
– Думаете, он как-то причастен?
– Он ничтожество и слабак, не способный вынести последствий испытания!
Очевидно, речь шла о том самом Юсте Хольгерстоне, которого поминал Хем. Значит, он проходил обучение в Анидаб-Дорему, у Видящих…
Айгур присмотрелся к говорившим. Последнюю фразу произнес как раз Видящий, вмешавшись в разговор, который вели между собой Праведники. Молодой, но не адепт, в белом хитоне и бельмоглазый. У всех Видящих, прошедших Второе посвящение, на глазах бельма, покрывающие радужку и зрачок. Айгуру всегда было интересно, что они там видят сквозь эту пленку? Несут ли бельма некую функциональную нагрузку или свидетельствуют лишь о падкости на внешние эффекты?
– По-твоему, лиорентийский недоучка не причастен? – спросил Праведник, тоже молодой, и вдобавок смазливый. Айгур видел его раньше – в, так сказать, ближней свите Великого магистра Суридиана.
