Он увидел Вэлу – надо сказать, Айгур ее сразу увидел. Надо же – Харахан, Вэла – день встречи со старыми знакомыми, день сюрпризов. Его первая женщина, а еще дочь Алириза, Великого магистра Камнедробителей.
Темные волосы Вэлы были гладко зачесаны, лицо, как и положено членам Ордена, облегала алая маска, символизировавшая огонь. Айгур просил ее… не уродовать себя, выбрать… другую судьбу. Нет. Она никогда не выполняла его просьб, не слушала его советов. Как, впрочем, и он её. С самого начала их знакомства Айгур ничуть в ней не обманывался и видел властолюбивую собственницу, но это не отвращало его и не пугало.
Серёжки с рубинами, рубиновое колье на шее, плащ с алыми вставками. Все в кроваво-красных тонах. Айгур помнил, как она подолгу стояла перед зеркалом, примеряя драгоценности, разглядывая свое отражение и улыбаясь яркими чувственными губами, такими манящими и обещающими. На её щеках играли маленькие ямочки. Вэле нравилось быть красивой, но она без раздумий пожертвовала красотой – во имя могущества, так она предпочитала считать.
Вслед за Айгуром и Хараханом вошли и Сю-Джин с Дхимахари.
– О, Сю-Джин, сколько лет сколько зим! – приветствовал ее Бор Харкон, брызгаясь на радостях слюной. – Давненько ты не бывала на Малых советах. Я уж думал, ты совсем иссохла в своем созерцательном аскетизме. Уж и не припомню, где я тебя видел в последний раз? Может, в публичном доме на Гаране?
Сю-Джин не удостоила его ответом, хотя не пожелала сдержать брезгливого раздражения. Строгая, высокомерная и, обычно, бесстрастная. Но не сейчас. Она смерила Бора Харкона исполненным презрения взглядом, и тот демонстративно поерзал на стуле. Как он вообще умудряется на нем умещаться?
Бор Харкон – это обрюзгший бурдюк на ножках, с повадками, которые более пристали Воспринимающему, чем Охотнику. От Охотника у него были лишь желтые глаза с вертикальными зрачками да клыки, торчавшие из слюнявой пасти. Когда он смеялся, то разбрызгивал слюну вокруг себя на несколько шагов. Рыжеволосый, покрытый бородавками, с жирными пальцами-колбасками и тройным подбородком, утонувшем в толстой шее.
Ничего кроме омерзения Бор Харкон вызвать не мог и прекрасно это сознавал. Он наслаждался производимым впечатлением и питался отвращением других. Все его поведение было рассчитано, в большей степени, на внешней эффект. Какое извращенное самолюбование! Хотя в сравнении с Дер-Ревеном и Бор Харкон покажется невинным младенцем.
И недооценивать его нельзя. Он достаточно хитер и себе на уме – по крайней мере, по сравнению с прочими Охотниками. Впрочем, Охотники Айгура интересовали в последнюю очередь. Недоорден недомагов, живших в джунглях в окружении диких племен. Не такие уж, конечно, они недомаги, но способности у них узконаправленные.
Дер-Ревен, глава Воспринимающих, вынужден был сидеть по соседству от Бора Харкона, но отодвинул свой стул как можно дальше и косился на Охотника, брезгливо поджав губы. Волосы и борода Дер-Ревена были завиты и уложены локонами, глаза, как обычно, закрыты затемненными стеклами. Простые черные плащи Великий магистр не жаловал – он вообще был чужд простоте, в любом виде. Даже на официальные Советы он одевался в черное с золотом, в восточно-ванском стиле. Облачение было столь длинным, что подол волочился по полу. Этакий идиотский шлейф. Жаль, никто пока не наступил на него и не оторвал кусок.
