– Причем здесь политика?
– Не причем. Я лишь хочу поведать о прошлом. У бедняжки Суридиана – детская травма. Его бросила мать. Бросила ради белярского дурака, у которого магических способностей меньше, чем у моего попугая, и мозгов тоже! А потом она вместе со всей своей дурной компашкой сгинула в… В общем, неважно. Тела их так никто и не нашел. И с тех пор уже шестьдесят лет прошло.
Айгур смотрел на Юсуфара пораженно, и того, кажется, удовлетворило произведенное впечатление.
Юст
Юсуфар старательно набрасывал, намекал, предоставлял пищу для размышлений – будто бы специально для Юста. И сейчас еще раз не преминул намекнуть, подозрительно щуря на Айгура сверкающие бельма:
– Скажи-ка, Айгур, кто, по-твоему, сумел бы установить тут такую рассеивающую сеть? И на что годятся наши сканеры на Летающих островах, если от них до сих пор удавалось скрыть все творившееся тут безобразие?
– У сканеров не настолько высокая чувствительность, и они могут пропустить однократное перемещение двух или даже трех человек, – объяснил Айгур – тоже ведь, скорее, для Юста, чем для Юсуфара, и Юсуфаровы намеки его ничуть не беспокоили: – Что касается маскировочной сети – я сумел бы создать такую. Или же… кто-то из моего Ордена. Скорее всего, кто-то из магистров.
Этот Айгур был на редкость прямолинеен. Искусный маг, рассудительный и умный, но не самый искусный лжец. Такие, если желают что-то скрыть, предпочитают отделываться полуправдой. И все время, пока говорил, следил красноречивым взглядом за своим нехорошим сотоварищем Хараханом. Юст, в свою очередь, рассматривал самого Айгура и пришел к кое-каким занятным выводам, которые решил пока не озвучивать, подождать. Может, и озвучил бы, не будь рядом Юсуфара.
Юсуфар в открытую установил защитный пузырь, чтобы их не подслушивали. Остальные маги были этим явно недовольны, то и дело косились в их сторону подозрительными и, в целом, недобрыми взглядами. Особенно скульптор, Харахан. При этом, казалось, магистр Изготовителей был больше прочих увлечен исследованием завалов.
Интересно, что же здесь было? Ради чего неизвестные маги так старались? Неужели монеты и статуэтки взялись отсюда? Но вокруг лавовые траппы – все, что могло бы сохраниться со времен до Катастрофы, надежно укрыто застывшим базальтом.
Айгур был мрачен и задумчив – в этом состоянии он пребывал, более или менее, все время поисков. И, по-прежнему, подавлен. Совершенно очевидно, что Рин-Сэя он знал близко, хотя они были из разных Орденов. Это большая редкость. Впрочем, насколько понял Юст, Айгур знался и с обычными людьми в Беляре, а, может, и с магами-ренегатами. Маг, практически лишенный кастовых предрассудков – еще большая редкость.
– Так что насчет того, чтобы поделиться со мной какой-нибудь полезной информацией? – в который раз прозрачно намекнул Юст.
Юсуфар в ответ недобро сверкнул бельмами, а Айгур, подумав, спросил:
– Что ты вообще знаешь о Запретном континенте?
– Мало. Полагаю, гораздо меньше вашего.
«По крайней мере, я в этом месте в первый раз. А вот вы – вы нет! Вы были тут, но рассказывать не хотите!» – эту мысль Юст не стал транслировать, оставив при себе.
– Ты ведь провел здесь много времени…
«А вы сколько?»
– Только в окрестностях бухты, на Земле Бенгарта, так мы назвали те места, – пояснил Юст. – Но не на остальном побережье.
– Намекаешь на то, чтобы я рассказал?
– А почему бы и нет? И вообще-то я давно на это намекаю.
