– Вы собираетесь встретиться? С магами? – Возмущению Галены не было пределов. – Это… – он запнулся и все же не произнес непростительного слова «измена» или чего-то подобного, заменив более обтекаемым: опрометчиво.
– Опрометчиво – это выступать против решений командующего армией, – отрезал Ингар. – Я собираюсь делать то, что считаю полезным – для наших войск и для защиты города. Я не нуждаюсь в ваших комментариях и оценках моих действий. Не забывайтесь! Вы, как и все прочие здесь, обязаны неукоснительно выполнять мои приказы. От нашего единства зависит наше общее выживание и победа над врагом.
На счастье, старший инквизитор проявил сдержанность и разумность, послушно склонил голову и выдавил из себя извинения.
Куншисса
Дер-Ревен
Вер-Геер явился в резиденцию на следующий день, под конец обеда. Великий магистр как раз доедал заливное из соловьиных язычков. Две рабыни в полупрозрачных облегающих одеяниях, сидя на коленях, массировали ему ноги и натирали ароматическим маслом. Их пальцы добирались до внутренней поверхности бедер и еще выше. И не только пальцы. Две их товарки застыли чуть поодаль, ожидая своей очереди – в похожих позах, со смиренно опущенными головами.
Дер-Ревен держал при себе достаточно рабынь. Непременно красивых. Иногда он забирал их из Дворца Легкой смерти, и они были ему благодарны. Иногда приятнее оставить кого-нибудь в живых. Власть заключается и в этом – сохранить жизнь, которая бы без твоего вмешательства оборвалась. Мало кто в Ордене понимал его пристрастие к красивым рабыням и изысканным блюдам. Конечно, основное удовольствие Воспринимающие получают от других… действий. Но разве это повод отказывать себе в удовольствиях иного плана?
Великий магистр расслабленно откинулся на спинку кресла, длинный шлейф черного с золотом одеяния лежал на мраморном полу. Дер-Ревен немного поправил его, достал из ножен кинжал. Повелительным жестом он подозвал одну из ожидавших рабынь. Та робко приблизилась, застыла у его кресла – у его трона, потупив глаза.
Повернув лезвие плашмя, Дер-Ревен подставил кинжал под подбородок рабыне и надавил, заставляя ее поднять голову. Ее глаза были закрыты, ресницы испуганно трепетали. Великий магистр взял ее за руку, впившись в нежную кожу ногтями, и быстрым, легким движением полоснул по предплечью. Она не осмелилась проронить ни звука – ни вскрика, ни всхлипа. Дер-Ревен приник к ране губами. Пряные, терпкие, сладкие нотки. Намного лучше всякого вина. Густой запах… Страх, отчаяние, и где-то в глубине – теплящаяся надежда. Глупая!
Он чувствовал – пробежавшую по телу дрожь вожделения и блаженства, предвкушение экстаза… Потом, нехотя, отстранился, выпуская трепещущую жертву. Власть – вот что имеет значение. Не только власть над жизнями других, но и над собой тоже.
– Оставьте нас! – велел Великий магистр
Рабыни беззвучно поднялись с пола, согнулись в поклоне и удалились, пятясь мелкими шажками.
– Ну, с чем явился? – Дер-Ревен нетерпеливо забарабанил пальцами по подлокотнику кресла.
Вер-Геер поклонился.
– Штурм не удался, Великий магистр! Защитники отбились. Гухульские войска отступили на исходные позиции, однако укрепления бастиона получили значительные повреждения.
– Не удался? Пусть идут на новый штурм!
Вер-Геер бросил на него непонимающий взгляд.
– Я шучу, не будь идиотом! – Дер-Ревен погладил умасленную бороду. – Я сам разберусь. Безотлагательно! Я покажу вам всем, как надо воевать!
