Он лежал на дне, смотрел в небо, и чувствовал словно бы чье-то успокаивающее присутствие рядом. И голос – грустно нежный и смутно знакомый – звучал в его голове, произнося нараспев слова на языке, который он тогда не понимал.
Мой милый друг! Заветный друг
Бесценных давних дней.
Поверь, не стоит мир вокруг
Страданий и страстей.
Мой милый друг! Заветный друг!
Услышь же голос мой!
В озерном северном краю
Я обрела покой.
Моя постель так глубока,
Воды прозрачен кров.
Идут года, идут века
Под шепот вещих снов.
Мой милый друг! Засни со мной!
Воды холодной гнёт,
Ты не почувствуешь. И боль
Внутри не обожжёт.
Закрой глаза, чтобы забыть.
И память не найдёт
Того, кем был и можешь быть,
А горе обойдёт.
Непослушными пальцами Хеймир отцепил от пояса нож и обрезал застежки на овечьем тулупе. Извернувшись, вытащил руки из рукавов, затем умудрился снять с себя надетый на рубаху кристаллический жилет. Сознание почти не вмешивалось, наблюдая со стороны за действиями тела. Паника, коченеющие конечности, ломота, тиски, сдавливавшие голову, съежившиеся внутренности – все казалось далеким. Потом он вспомнил, что не может так просто всплыть.
Он нащупал рядом с собой еще одного человека. Кенлар был без сознания. Несколько воздушных пузырьков сорвались с его губ, посеребренных призрачным светом, и устремились вверх, к луне.
Ворочать в воде тело было неудобно. Когда Хеймир пытался стащить с Кенлара полушубок и дернул за руку, с губ того сорвался стон, и пузырьков стало больше. Хеймир испуганно закрыл Кенлару рот ладонью. Он бесконечно долго провозился, освобождая Кенлара от верхней одежды. Легкие уже целую вечность разрывались от нехватки воздуха. Ему несколько раз хотелось отчаяться и сдаться. Лечь рядом. Но затем он принимался убеждать себя, что справится, что он не на пределе, и воздуха хватит, и вода не такая уж холодная, потому что на дне озера бьют какие-то горячие источники – так утверждали Стражи.
Наконец, он обхватил Кенлара за пояс и оттолкнулся от дна, всплывая на поверхность. Это была прорубь, откуда Стражи Древа зимой брали воду. Она уже начала подмерзать по краям. Тонкий лед обламывался. Хеймир порезал руки, пытаясь добраться до прочной кромки. Неизвестно, сумел бы он выбраться сам, имея Кенлара в качестве довеска, но их заметили.
Это были… другие. Не те, что раньше. Стражи Древа. Хеймир их, вроде бы, уже видел. Один из них – клеившийся к дочери знахарки высокорослый парень с мягкой русой бородкой и свирепым лицом. Сейчас он лег животом на плотный снег, покрывавший замерзшее озеро, и протянул ему лом с длинной рукояткой, которым пробивали лед в проруби. Рядом с прорубью, порываясь прыгнуть в воду, стоял и нервно лаял мохнатый пес. Хердер – так его звали.
Хеймир удерживался на плаву вместе с Кенларом и безуспешно молил его ухватиться за палку. Тот не слышал и не приходил в себя. Хеймир постарался вытолкнуть Кенлара на лед – уж насколько хватило сил, а сам с головой погрузился в воду. Вынырнув, он увидел, что парень, бросив лом, вместе с собакой, ухватившей Кенлара за одежду, и другим Стражем тянет его за плечи и подмышки. А с берега, где стояли еще несколько человек, навстречу неуклюже бегут две знакомые, даже в толстых полушубках, фигуры. Без шапок, с разметавшимися поверх воротников волосами. Илинора и Асгерда. Хеймир напряг последние силы и подтолкнул Кенлара за ноги, пытаясь облегчить задачу спасителям. И снова ушел под воду.
