Полковник, с детства увлекавшийся криптозоологией и особенно морскими змеями, подхватил «нессиманию» в тяжелейшей форме. Он отслеживал статьи со все возраставшим беспокойством, вырезал их из газет и делал наброски, основываясь на приведенных описаниях. Он вышел в отставку, но праздность его не устраивала. В основном он заполнял пустоту охотой в Африке, но к тому времени она перестала его удовлетворять. Комната трофеев у него была самая заурядная. У кого нет шкуры зебры на стене, головы носорога или подставки для зонтиков из слоновьей ноги? Даже скалящееся чучело льва было уже не новостью.
Когда скептики признали первую появившуюся в печати фотографию чудовища, сделанную неким Хью Греем, неудачным снимком плывущей собаки, полковник пришел в такую ярость, что объявил о намерении поехать в Шотландию и лично доказать существование чудовища.
Он воспользовался гостеприимством троюродного брата, лэрда Крег-Гэрева, чье поместье располагалось недалеко от берега озера, и за несколько недель сделал множество снимков, на которых из воды поднималась изогнутая шея и голова морского змея.
Снимки были напечатаны и прославились по обе стороны Атлантики, и триумфальное возвращение полковника в Соединенные Штаты сопровождали фанфары. В его доме толпились репортеры, во всех ведущих газетах печатались статьи, все сочли его героем. Он повадился носить в городе потертый загородный твидовый костюм, по которому в нем сразу можно было признать знаменитость, и шутить, изображая британский акцент, что единственное, о чем он жалеет, это что нельзя выставить голову чудовища в охотничьей комнате, поскольку в самом Скотленд-Ярде его просили не вредить животному, и это было бы неправильно. Апогеем всеобщего помешательства стало его появление в новостном ролике перед «Это случилось однажды ночью», главным фильмом года.
Подобно Икару, он слишком приблизился к солнцу. Вскоре «Дейли мейл» напечатала статью, в которой говорилось, что след на воде не того размера, и выдвинула скандальное обвинение, будто полковник сфотографировал плавучую модель. За ней последовали подозрения в фотомонтаже: так называемые эксперты заявили, что с фотографиями поработали, а потом пересняли их, создав несколько иной ракурс и тени, а также изменив отражение. Полковник сам проявлял пленку и потому не мог себя защитить.
Мужчина клялся, что фотографии подлинные, и выражал возмущение тем, что кто-то усомнился в его искренности – именно из-за того, что он был достаточно честен и выполнил просьбу Скотленд-Ярда. Если бы он просто пристрелил зверя – а он привез с собой карабин, с которым охотился на слонов, как раз с этой целью, – никто не мог бы опровергнуть его заявление.
Последний гвоздь в крышку гроба общественного мнения был вбит, когда Мармадьюк Уэтерелл, видный охотник, несколько раз ездивший с полковником на сафари, прибыл на берег озера в сопровождении репортеров, объявив, что раз и навсегда докажет, что чудовище существует, и быстренько подделал его следы с помощью пепельницы из ноги бегемота – бегемота, которого полковник лично застрелил в Родезии.
Репортеров с их наглыми вопросами больше не привечали. Полковник оставил твид и акцент. Наброски и вырезки из газет, аккуратно наклеенные в альбомы, переплетенные в марокканскую кожу, исчезли. К тому времени, как в жизни Эллиса появилась я, тема была под запретом, и основной задачей семьи стало сохранение достоинства полковника.
