У Никитских ворот. Литературно-художественный альманах №1(3) 2018 г. - страница 13

М-да, слава, каждодневная феерия переполняли, и где-то в глубине сердца я начал понимать, что финальная черта уже близка, та финальная черта, которая должна отрезать прекрасное, нежное и чуткое от поддельного, искусственного и лживого. Лживого – такого, как моя семья, которая появилась у меня к тому времени. Женщина, красивая, умная, проживала свою жизнь, славу с человеком, который не мог дать ей ничего, кроме денег. Любить-то я уже тоже не мог, и все ночи напролёт я проводил там, у Du Larvotto, а не с ней. Та давняя история с Машкой как будто всё перечеркнула, поставила жирную точку в моих реальных эмоциях и чувствах. Иногда, просыпаясь под всё тот же испепеляющий мои силы шум моря, я чувствовал, что рассудок всё же начинает потихоньку покидать меня.

А однажды утром вдруг стало так больно от безысходности, от понимания того, что я не в силах изменить что-либо в сложившемся ходе событий…

Изменить. Подобная мысль всё чаще стала приходить в мою одурманенную алкоголем и наркотиками голову. Однажды я сказал своей жене, что мы расстаёмся. Выдал ей необходимую сумму денег, подписал нужные документы на соответствующую недвижимость, и тёплым осенним днём поехал на Белорусский вокзал. Какой-то голос, который, быть может, спал до этого, вдруг чётко и явственно стал призывать меня вернуться туда, где мне было так хорошо. Свободных мест было море, но я взял всё то же люксовое купе до Ментона, обратно брать не стал, что-то подсказывало мне, что билеты обратно будут в наличии. Заказал в агентстве визу и забронировал тот же самый отель, который когда-то забрал у меня жизнь… Высказал пожелание на заселение именно в тот номер, где удивительными ручьями ниспадали вниз цветочные стебли и пахло по утрам замечательным свежесваренным кофе.

Проносились уже немного знакомые пейзажи. Становилось всё теплее, всё более яркие краски добавлялись в нескончаемую ленту пейзажей за окном. Вот и Верона, которую пока так и не довелось посетить, но зато я был в Трогире, а ведь это почти что маленькая Верона. Захотелось выйти и прогуляться до легендарного балкончика Ромео и Джульетты. Мне ведь так не хватало всего этого в прошедшие десять лет жизни.

Хлопок дверей, и я понял, что следующая остановка – Ментон.

Не много нового добавилось в пейзаж Монако. Москва выросла, изменилась где-то в лучшую, ну а где-то и в худшую сторону, а здесь, как мне показалось, время встало. Наверное, всё ждало того часовщика, который сможет повернуть часы на башне дворца Гримальди вспять, и этим посланником, похоже, мог стать я.

Пожелания по поводу вселения именно в тот номер выполнили. Проходя по вестибюлю отеля, я едва коснулся пальцем мордочки собачки в той самой мраморной композиции и улыбнулся. Какой-то непонятный комок начинал подбираться к моему горлу всё очевиднее. А что, если вся эта идея со сменой обстановки фикция? Что, если я опять проведу десять волшебных дней в святой уверенности, что межпространственный порог пройден, а на самом деле этот злосчастный отель так и будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь? Что, если?.. Голова кружилась и распухала. Я выпил несколько бутылок пива и пошёл на пляж. Купаться не хотелось. Руки холодели, и по всему телу разливалось волнение в преддверии приближающейся ночи.

Не спалось и не ложилось. Я боялся того, что может произойти со мной. А может быть, не стоит, а может быть… взять чемодан, уехать на вокзал и – назад, в Москву. Да нет, внутренний голос всё же шептал, что мне нужно остаться. Дрожа от страха, направился к той самой кровати, которая вот уже на протяжении огромного количества времени не отпускала меня. Лёг. Шум ночного моря усиливался, кажется, начинался шторм.