Лорен кашлянула, чтобы прогнать подступивший к горлу ком. Меньше всего ей сейчас нужна мешающая дышать слизь. Она сделала легкий вдох, как на йоге, и постаралась расслабить мышцы шеи и горла. И все же ощутила, как от подступающих слез защипало глаза.
– Пожалуйста, Джош. Давай с этим покончим.
Он отвел взгляд. Неподалеку защебетала ночная птица, потом снова воцарилась тишина.
– Хорошо, – ровным, невыразительным голосом согласился Джош. – Продолжай.
У Лорен защемило сердце, будто в грудь кто-то неуклонно вгонял тупой нож.
– Ладно, я тут немного подумала… Знаю, до этого, наверное, еще далеко, но на всякий случай… – И замолчала, подавляя рыдания.
Джош принялся изучать ее руки, которые сжимал в своих ладонях. Бриллиант в обручальном кольце мерцал, словно звезда.
День, когда он сделал ей предложение, выдался безумно счастливым. Такое чувство, что прошли уже десятки лет и все это было в другой жизни. Которой еще не коснулась болезнь.
Лорен сделала осторожный вдох, насколько смогла глубокий.
– Я хочу, чтобы в самом конце остались лишь мы вдвоем. Ни мамы, ни Джен, только ты и я.
Джош кивнул и сглотнул; у него-то горло работало отлично. Он сильнее стиснул руки жены.
– Если возможно, я хотела бы со всеми попрощаться. Ну… сказать, что мое время пришло… пока я еще смогу разговаривать и все такое.
Джош кивнул, потом наклонился вперед и положил голову на их соединенные руки. Конечно же, он плакал. А как иначе? Лорен и сама не смогла удержаться от слез.
– И не нужно крайних мер, – прошептала она. – Если наступит конец, то… так тому и быть. Не желаю быть телом, в котором еще несколько дней жизнь поддерживают приборы. Лучше я уйду… сама по себе. Да, будут лекарства и прочее, но я хочу иметь возможность на тебя смотреть.
Джош кивнул, не в силах вымолвить ни слова. Руки у Лорен намокли от его слез.
Будь у нее выбор, она в любой день и час предпочла бы жизнь мужа своей. Если из них двоих кому-то суждено умереть, то лучше пусть она отправится в мир иной, потому что для этого мира Джош был истинным даром. Всем на свете.
Наклонившись вперед, Лорен опустила голову на голову мужа, и они сложились вместе, словно оригами. Высвободив руку, она погладила Джоша по темным волосам. Как же сильно Лорен его любила!
– Ты закончила? – хрипло поинтересовался он.
– Ну, еще пара моментов. – Лорен выпрямилась. – Не хочу умирать дома.
– Почему? – Он поднял на нее взгляд.
– Чтобы ты не запомнил меня мертвой в нашей постели, на кухонном полу или… ну, не знаю. На унитазе.
С губ Джоша сорвался полусмех-полувсхлип.
– Ладно. Никакой смерти в туалете. Если ты все-таки отдашь концы на унитазе, я перенесу тебя в другое место и буду всем лгать, чтобы сохранить твое достоинство.
– Вот-вот, и я об этом. – Несмотря на дрожащие губы, Лорен выдавила улыбку. – И я хочу пышные похороны, где все будут рыдать и смеяться. Вкусная еда, хорошая музыка, но не церковная. Лучше Бейонсе и Бруно. Вживую, если возможно.
Джош рассмеялся, всеми силами стремясь показать ей свою любовь – ведь она не вынесет, если он сломается.
– Что-нибудь еще?
– Да. Прощальное слово от Джен, затем речи на поминках от всех желающих. Еще я хочу, чтобы меня кремировали и поместили в горшок с землей, откуда потом вырастет дерево. Для этого есть специальные урны.
Джош поцеловал жене руки, потом взглянул на нее полными слез глазами и попытался улыбнуться.
– А если дерево погибнет? Представь, как дерьмово мне от этого будет.
