Убить еврея - страница 9

Потом отправились в милый ресторанчик, где их ждала очередная пассия отца. В отличие от предыдущей, которой было лет двадцать, белокурые волосы, язвительный ум, бездна очарования и потрясающий вкус, новенькая была мулаткой. Менее существенные отличия предстояло еще узнать. Звали ее Ленон – в честь Джона, на котором были помешаны ее родители.

– Ты зовешь ее Леной? – спросил Артур. – Нет, ответил отец, – Ленин.

– У каждого свои помешательства, – констатировала мулатка. – А как вы будете меня называть?

– А как бы вам хотелось?

– Рамштайн, – сказала она.

– Ладно, – сказал Артур, – буду называть вас Леной.

– Не любите тяжелый рок?

– Не люблю ничего тяжелого.

– А как выносите Гэрри?

– Отца? Мы давно и далеко.

– А…А чем вы занимаетесь?

– Ничем. Настолько ничем, что отцу нечем похвастать.

– Фигня, сказал отец, – я горжусь тобой. Ты не окончил четыре института. Ни у кого из моих знакомых нет таких детей.

– У вас бесплатное образование, – ехидно заметила Ленон.

– Ты отстала от жизни. У нас давно его нет, – хмыкнул отец. – Ну что, за знакомство?

«Запомни. Это очень просто. Запомни и повтори. И тогда тебе откроется истина. Запомни!». Артём повторил. Набор звуков этого единственного слова был совершенно неудобоворимым, запомнить оказалось очень трудно. Но он запомнил. Он так старался, что проснулся. Проснулся и понял, что повторяет это слово. Добежал до туалета, бесконечно повторяя его, а когда лег и закрыл глаза, с ужасом понял, что не хочет запоминать. Не хочет и все. Он погрузился в сон, заставляя себя забыть, забыть, забыть! Он увидел салатовых человечков и услышал, как один из них, как в первом сне вздохнул: «Боится!».

Артём понял, что они не оставят его в покое и начал сопротивляться. Но они не стали ничего делать, просто растворились, а он все продолжал сопротивляться. Когда ему показалось, что он наконец проснулся, стало еще хуже – из темноты на него смотрели два глаза. Артём заорал и ткнул в фосфоресцирующие глаза. В ответ он услышал крик боли, понял, что попал и бросился на противника. Но тот извернулся, и резкий свет ударил Артёму в глаза. Он зажмурился, а когда открыл глаза, увидел Ленон.

– Ты что, идиот? – прошипела она, потирая покрасневшие глаза, – зачем ты ткнул меня в глаза?

– А где отец? – тупо спросил Артём.

– Ради Бога, – сказала Ленон, – я не собиралась тебя насиловать. Просто ты так орал, что наверху было слышно. А Гарри спит. Он принимает снотворное. Так что ты видел?

– Ерунда!

– Как знаешь. Дать снотворного?

– Давай.

Следующая ночь почти повторила предыдущую, разве что, поменялся второй персонаж сцены. Когда Артём вскочил, автоматически включив свет, рядом сидел отец и хмуро смотрел на него: «Так говоришь, все нормально?» – Я забыл принять снотворное, – сказал Артём.

– Когда у меня оно кончается, я не ору во сне, – парировал отец. – Завтра пойдем к психиатру. Хочешь таблетки? Сейчас принесу.

Отец принес таблетки, воду и, пожелав спокойной ночи, вышел. Артём лег, взял детектив и, переворачивая страницы, думал о том, что сны стали другими. Не агрессивными. И персонажи сменились. Правда, они опять чего-то от него хотят. Он постарался вспомнить слово, которое несколько дней, точнее, ночей пытались вколотить в него салатовые человечки, но, к счастью, не вспомнил. Этого его успокоило. Он принял снотворное. Уже погружаясь в сон, Артём успел мысленно поблагодарить человечков, хотя не успел понять за что.