Это точно. Лень обогнала меня с рождением как минимум на пару лет. Впрочем, когда надо сделать глупость, я становлюсь очень даже деятельной.
Мы выпили уже по две чашки и съели рулет с абрикосовым кремом, когда раздался звонок. Сердце сразу выдало ударов сто пятьдесят, а руки затряслись, как у дедушки Паркинсона. Динка фыркнула и подавилась.
Но это оказалась всего-навсего мамочка. Не давая возможности вклиниться хотя бы словечком, она задавала мне вопросы, тут же сама на них отвечала, выкладывала новости про Кирюшу, жаловалась на мигрень, Юлию Петровну и новую краску для волос. Под конец порадовала предстоящей покупкой холодильника (их старый на порядок лучше моего), высказала надежду, что со мной все в порядке, и отключилась.
- Вот черт, забыла спросить, куда это матушка меня в очередной раз отправила. Не иначе, на Канары или в Майами-бич, - я пересказала Динке вчерашний разговор с маминой начальницей.
- Странно, - нахмурилась Динка, отставив чашку. - Я на сто процентов была уверена, что видела тебя. Ветровка бежевая, как твоя, джинсы, футболка черная. И сумка как у тебя. Рост, фигура, волосы - все. Ладно, черт с ним. Лучше еще расскажи про свой новый предмет. Как его зовут-то?
- Андрей, - дернул меня черт за язык.
- Везет же тебе на Андреев. Надеюсь, этот не такой урод. Ну, рассказывай!
Я фантазировала вовсю и даже развеселилась. Деталь громоздилась на деталь, подробность на подробность. Я была страшно горда собой. Может, мне начать сочинять дамские романы? Но Динка, слушая меня, постепенно скучнела и мрачнела.
- Ну хватит! - она надулась, как жаба на печи. - Хватит врать! Не умеешь - не берись. Ты что, за идиотку меня считаешь? Или у тебя приступ мифомании? Не хочешь рассказывать - не надо. А то «дома сидела, статью писала, Андрей из метро».
Динка встала и пошла в прихожую.
- Дин, ну Дина, - я попыталась ее остановить, но та стряхнула меня с рукава, как моську, и открыла дверь.
Закрыв за ней, я вздохнула. Надо же, как разозлилась. Нельзя сказать, чтобы мы совсем не ссорились. Иногда могли наорать друг на друга и разбежаться по своим норкам, а на другой день как ни в чем ни бывало сидели и, пили кофе. Но сейчас она, похоже, обиделась всерьез. А что, надо было ей все рассказать? И выслушать поток комплиментов в свой адрес? Стоило, конечно, промолчать, но что поделать, если язык длиннее извилин?
***
Корнилов так и не позвонил. Четверг тоже прошел в тупом ожидании, но наряжаться и делать прическу уже не хотелось. В конце концов мне надоело бродить по квартире взад-вперед, поглядывая на телефон, и я объяснила себе, что ждать звонка не стоит.
Динка признаков жизни не подавала. Попив чаю с пряниками и посмотрев по телевизору ущербный детектив, я решила лечь пораньше и воевала с диваном, когда телефон вдруг ожил. От неожиданности я выпустила тяжеленное раскладное днище из рук, и оно пребольно ударило меня по колену. Завывая и прихрамывая, я добралась до аппарата.
- Слушаю! - рявкнула так, что собеседник должен был получить акустический шок.
- Аленька, здравствуй! - тихо сказала трубка. - Узнаешь?
В этот момент до меня дошло, что в своих ожиданиях и переживаниях я упустила, так сказать, криминально-милицейский аспект дела.
- Через десять минут перезвони по этому же телефону, но последние цифры - как номер автобуса, на котором ты тогда ездил на работу, - на предельной скорости протараторила я и бросила трубку.
