Яга запнулась и посмотрела за окно. Не скажу, чтобы в ее взгляде была тоска, боль, тоскливая боль, болезненная тоска… В ее взгляде было разочарование. То ли наступившей осенью. То ли мной.
– Ну, говори. Может, и операция ему была не нужна?
– Нет, нужна. Конечно, нужна. Он поступил с острым приступом аппендицита. Конечно, нужна. И операция прошла успешно. Хотя я переживала, ведь он был уже в возрасте. Но, действительно, все прошло успешно. Он даже быстро пошел на поправку. И, более того, уже даже назначили день его выписки! Я испекла его любимый яблочный пирог с корицей! Но накануне выписки ночью он умер. Взял вдруг и умер.
– Вдруг не умирают. Только погибают.
– Вот поэтому я и здесь.
Голос Ядвиги вздрогнул, и она перевела взгляд за окно. За окном солнечно улыбалась осень. Но в этой солнечной улыбке было что-то то ли печальное, то ли прощальное. Что-то болезненно-бледное.
– И какой был диагноз?
– Умер от острого астматического приступа.
И я вспомнил. Вернее, я и не забывал. Я ни одного умершего пациента не забываю. Кладбище умерших больных всегда перед моими глазами. И я время от времени мысленно его посещаю. Правда, теперь все реже и реже. Потому что все чаще и чаще думаю о живых… Да, я его не забывал. Только… Только…
– Вы его помните?
Ядвига посмотрела мне прямо в глаза. И этот взгляд мне не понравился. Это не была теплая летняя звездная ночь. Это была просто ночь.
– Только… Только… Если это несовпадение. У меня был похожий случай. Но фамилия «Пичугин» мне не знакома. Я бы запомнил эту фамилию.
– Пичугин – это фамилия моего мужа. Моя девичья фамилия…
– Ершова?! – зло выкрикнул я.
Мне так хотелось, чтобы это был не мой случай. Чтобы ее отец умер задолго до меня. Но мне не повезло.
– Вот видите, вы все помните.
Да, я все помнил. Даже то, хоть это было уже не к месту, что она совсем недавно жаловалась на одиночество. А оказывается, существует еще какой-то непонятный Пичугин, чью фамилию она с гордостью носит. И чем Пичугина лучше Ершовой? Это я не мог понять. Хоть это понимание опять же было не к месту. Но я разозлился.
– Да, помню, – с нескрываемым раздражением ответил я. – Конечно, редкий, но вполне объяснимый случай. Ваш отец страдал астмой. Если по-простому… То да. – Накопившаяся доза лекарств в один момент дала о себе знать. Предугадать такое было невозможно. Но и без этих лекарств нельзя было обойтись. Иначе бы он умер от аппендицита… Это в некотором роде замкнутый круг. Такое бывает в медицине… Замкнутый болезненный круг. Когда операция неизбежна при минимальном риске. Но процент эксцессов при подобном риске всегда остается. Знаете… Впрочем, вы девушка грамотная, так что знаете. Когда в инструкции любого, даже самого безобидного лекарства, продаваемого без рецепта, можно прочитать о возможных последствиях. Они крайне редки! Крайне! Но это не означает, что они не случаются. Если о них пишут, значит, проведены тщательнейшие исследования. И об этом откровенно предупреждают! А часто случаются и вовсе парадоксы! Когда при приеме препарата от аллергии предупреждают, что возможны аллергические реакции. Да! И такое бывает! Пусть ничтожные доли процента – но в практике бывает! Когда лечишься тем, что может вызвать то, от чего лечишься… Так что в случае с вашим отцом ничего, абсолютно ничего криминального нет! Да что там криминального! Здесь на сто процентов исключена даже врачебная оплошность! На все сто!
