Марго смахнула листья с мраморной плиты и присела. Рукой пригласила Анну сесть рядом.
– Тебе, девочка, надо прежде всего научиться преодолевать страх. Конечно, так, чтобы совсем не было страхов, такого не бывает. Но преодолевать его – это вот искусство. Ведь что такое страх?
Анна пожала плечами, бросила взгляд на старуху.
– Ну, когда боишься чего-то или кого-то.
Марго крякнула и взяла мундштук. Прикурила и зажала его крепкими зубами.
– Ерунда. Страх – это состояние неизвестности. Тебе страшно что-либо сделать или не сделать, что-то закрыть или, наоборот, открыть. Потому что там – неизвестность. И страх говорит тебе: «Отступись».
Девушка кивнула:
– Преодолеть страх, не отступиться?
Марго улыбнулась. Родная кровь, быстро учится.
Они поднялись и направились вглубь кладбища.
– А знаешь, чего люди больше всего боятся?
Анна задумалась. Она всегда боялась, что Погромщики их всех найдут и убьют. И даже сейчас, под защитой Марго, она чувствовала легкую дрожь по всему телу при мысли, что они появятся здесь.
– Верно, – не поворачиваясь, продолжала старуха. – Смерти.
В очередной раз девушка удивилась проницательности родственницы.
– И ты должна научиться преодолевать этот страх.
– Но как? Как можно преодолеть страх смерти?
Кладбище было пустынно, ветер от скуки гонял прошлогодние листья по аллеям, птицы нехотя топтались возле двух женщин, пристроившихся на скамейке.
– Вот послушай. Реальная история. Я ее от деда знаю… Шла Первая мировая война. Немецкие солдаты должны были взять крепость. Но русский гарнизон не сдавался. И тогда решили немцы потравить непокорных ядовитым газом. И вот, дождавшись благоприятного ветра, пустили они смертоносный газ. Выждав какое-то время, надели противогазы и решили уже голыми руками крепость брать…
Марго тяжело вздохнула.
Анна смотрела в небо и видела, как сгустки густо-зеленого хлорного тумана надвигаются на позиции несчастных русских солдат.
– И тогда князь Шубин встал во весь исполинский рост и крикнул: «Русичи! Все равно помирать нам здесь! Так не дадим же поганой нечисти наши кости топтать! А ну, делай как я!» Замотал он лицо шарфом, надел фуражку, примкнул штык и, выскочив из окопа, бросился вперед, что есть мочи крича «Ура-а-а!»
Анна сжала руки и подалась вперед. Ей хотелось бежать за этим героем в атаку.
Марго рассмеялась.
– Сядь, девочка. Больше ста человек, еле держась на ногах, встали на бой, который, казалось бы, проигран. Лик их был ужасен. С химическими ожогами на лицах, обмотанные тряпками, они харкали кровью, буквально выплевывая куски легких на окровавленные гимнастерки.
Словно почуяв неладное, вороны, каркая вразнобой, полетели подальше от женщин.
– И вот представь. Бегут по полю солдаты. Одни – обреченные на смерть. Другие – в ужасе и страхе. И скажи мне: кто выиграл свою войну?
Анна неуверенно несколько раз кивнула.
– Я поняла.
– Что именно ты поняла?
Анна помяла пальцами запрыгнувший на скамейку листок дерева.
– Преодолеть страх можно, если есть то, что движет тобой, и оно куда более могучее, чем то, что стоит перед страхом. Эти солдаты поняли, что они уже мертвые. Им не стоит бояться смерти.
– Хорошо. Но не совсем.
– А что же еще?
– Я же говорила тебе, девочка, что страх – это неизвестность того, что там, за ним. Отсюда неуверенность. Отсюда сомнения. Отсюда и побег с поля боя.
– Я поняла. Вера! Вера в то, что там, за этой неизвестностью именно то, что тебе нужно.
