– Во-о… – протянула Марго, потрясая пальцем. – Именно вера. А на что бы ты пошла, чтобы переступить через страх смерти?
Анна вздохнула. Взглянула на потускневшее небо и вдруг разглядела там… Кулаки сжались сами собой, губы плотно сомкнулись… Лицо вспыхнуло, и на лбу выступила вена.
Голубые искорки защиты домигали. Глаза Марго остекленели, лицо набрякло. В этот момент сзади на нее набросился второй негодяй. Старуха не успела просунуть руки под его захват и теперь корчилась от удушья. Она смогла лишь приподняться худым телом и ударить поджарого ногами в горло. Истощенный побоищем Погромщик повалился лицом на асфальт.
– Дави ее, – прохрипел, силясь приподняться. Рука его потянулась к горлу.
Анна рывком вскочила на ноги. Рот наполняла соленая кровь. Глотать не хотелось. Лицо ее было ужасно. К щекам прилила кровь. Лоб пересекла набрякшая вена. Фонтаном сплюнув красное на тротуар, девушка подбежала и яростно укусила душившего в плечо. Взвыв, тот отпустил одну руку и плюнул Анне в лицо ругательство. В ответ она вцепилась во вторую руку. Он мотнул рукой и ударил Анну. Это не помогло. Рискуя лишиться всей челюсти, девушка не выпустила из зубов волосатой плоти и повалила убийцу на землю. Одуревший от ярости мужчина выл от боли. Сев ему на грудь, Анна принялась методично и размеренно бить его кулаками по голове. Руки моментально распухли, но она не чувствовала боли. Она наносила удары молча и равнодушно, успевая удивляться тому, что не испытывает никаких иных эмоций, кроме глухой ледяной ненависти. Впоследствии старушка говорила, что увидела перед собой робота.
Девушка била голубоглазого с расчетливостью боксера и не отреагировала, даже когда голова начала безжизненно мотаться из стороны в сторону. Ее тряхнула Марго:
– Оставь его! Я упустила главного!
Анна, задыхаясь, слезла с неподвижного тела, но не смогла встать на ноги.
– Когда он упал, ему поплохело, – объясняла Марго. – Я не выпускала его из виду. Думала, сердце. Но он притворялся! – Она высекла в прозрачном ночном воздухе искру. – Я добью эту гадину!
Анна наконец выпрямилась. Поджарого нигде не было видно. Марго взяла ее за руку:
– Идем. Сейчас здесь будет полиция.
Старуха окинула место побоища зорким взглядом.
Они добрались до квартиры. Анна села прямо на пол и тупым взглядом уставилась на дотлевающий в камине уголек.
– Наутро нас арестуют.
– Черта с два, девочка моя, черта с два. Камеры здесь не работают уже полтора года, я это точно знаю. А полиции не надо лишних разбирательств: два приезжих что-то не поделили. Один и убил другого. Да и черт с ними.
Девушка опустила голову и рассматривала разбитые в кровь руки. Словно морозной мозаикой, глаза заволокло влагой. Старушка медленно подошла к ней и взяла за подбородок:
– Важно другое.
Сквозь пелену слез Анна неотрывно смотрела на торжествующее строгое лицо Марго.
– Теперь ты готова.
– К чему?!
Вечером того же дня продрогшие женщины грелись у огня. Марго нравилось сидеть у настоящего камина. Два раза в год заказывали чистку. Приходил основательный пожилой мастер. Ловко прочищал трубу, возясь на крыше, – казалось, что в отверстие чихает огромный бродячий кот. Сыпались пожухлые листья и хлопья пахучей сажи. Потом он спускался в квартиру, вздыхал и чистил трубу уже изнутри. Камин не отапливал комнату как следует. И для тепла женщины кутались в два-три слоя одежды, дабы экономить на коммунальных расходах.
