На лице лейтенанта выступили пятна, свидетельствующие о глубоком сомнении и нервном расстройстве.
– И все-таки мне нужна от вас какая-то бумага, – сказал он. – Ну что вам стоит написать правду, высокое давление, большой сахар, опасность комы.
– Я ничего не буду писать. Я оказала необходимую медицинскую помощь, могу его забрать, но если вы возражаете, то он останется с вами.
– Можно с вами переговорить наедине? – спросил Скворцов.
Врач улыбнулась Скворцову и пошла к двери. Лейтенант двинулся за ней. В пустынном коридоре прокуратуры он прошептал врачу на ухо:
– Между прочим, судьба уважаемого вами Павла Ивановича зависит от этого человека.
– И что вы предлагаете? – отодвинулась врач от лейтенанта. – Усыпить его?
– Я предлагаю вам двести баксов за бумагу о том, что Пермана Юрия Львовича, свидетеля по делу, нужно по медицинским показаниям срочно отвезти в больницу. Можете даже не указывать медицинского основания. А я напишу сопроводительное письмо, чтобы его определили в специальную палату с решетками на окнах и запирающуюся на ключ.
При этих словах Скворцов отсчитал двести долларов и сунул их в карман халата врача. Врач молча пошла к выходу, а Скворцов вернулся к Юрию Львовичу.
– Львович, – оживленно сказал лейтенант. – Тебя забирают в больницу. Поэтому я возвращаю тебе деньги.
– Спасибо, – ответил Перман и замахал руками, мол, оставь их себе.
– Нет, – твердо сказал Скворцов и сунул свернутые в трубочку доллары в карман брюк Пермана. – Они тебе там еще пригодятся. Тебя поместят в палату с решетками на окнах. Сам понимаешь, я не могу иначе. Палата закрывается на ключ. Я думаю, ты сможешь договориться, чтобы купить этот ключ или сделать его копию, если тебе это понадобится.
– Меня прикуют наручниками к кровати? – испуганно спросил Юрий Львович.
– В следующий раз, – улыбнулся ему лейтенант.
В этот момент врач с помощником-фельдшером, пожилым мужчиной с усами Тараса Бульбы, втащили каталку, положили на нее Пермана и фельдшер укатил его на улицу.
Врач передала Скворцову письмо. Скворцов написал на бланке прокуратуры просьбу поместить Пермана Юрия Львовича в специальную палату до выздоровления и передал бланк врачу.
Юрий Львович почувствовал, что машина остановилась и услышал голоса людей. В машине было холодно, ее окружила темнота, но через некоторое время двери скорой помощи отворились и несколько женщин с фонариками выволокли носилки с Юрием Львовичем, погрузили его на каталку и фельдшер сказал, что его надо поместить в специальную палату.
– Опять насильник? – охнула одна из женщин.
– Хуже, – ответил фельдшер. – За ним гоняется вся полиция города.
– А что он натворил?
– Говорят, украл сейф у начальника полиции. А в сейфе миллион долларов.
– Хватит звиздеть, Тихон Федорович. Старый как малый.
Юрий Львович понял, что его всунули в лифт и стал считать этажи. Кажется, на четвертом этаже лифт встал, как вкопаный. Удивительный запах больничного коридора, словно пуховое одеяло, окутал Пермана. Он расслабился и закрыл глаза. Везли его минуты три. Очевидно, специальная палата располагалась в одном из закоулков этого этажа, подальше от нормальных больных. Когда его перенесли на кровать, еще одетого, но без туфель, кто-то из женщин, сопровождавших его, сообщила ему, что врач осмотрит его позже, но если он захочет в туалет или кушать, то должен нажать красную кнопку над кроватью.
