. А уж в Англии о ней знает любой зеленый дилетант – спасибо публикациям в прессе. И все же, меня больше всего интересует именно отсутствие отпечатков пальцев. Ведь так поразительно просто было бы оставить на ноже чужие отпечатки! Полиции на радость! – Он покачал головой. – Я очень страшусь, что наш преступник либо действовал безо всякого метода, либо очень торопился. Впрочем, еще посмотрим.
Пуаро вернул тело в прежнее положение.
– Вижу, под плащом у него только нижнее белье, – сказал он.
– Да, судья посчитал это довольно странным.
Тут раздался стук в дверь, которую Бекс предусмотрительно закрыл за нами. Комиссар пошел отпирать. За дверью стояла Франсуаза. С жадным любопытством она попыталась заглянуть внутрь.
– Ну? Что такое? – нетерпеливо спросил Бекс.
– Мадам просила передать, что ей уже гораздо лучше и она готова принять мсье судью.
– Хорошо. Найдите мсье Отэ и скажите, что мы скоро придем.
Пуаро помедлил, глядя на убитого. На миг мне показалось, что он хочет обратиться к нему, пообещать, что не успокоится, пока не отыщет убийцу. Но когда маленький бельгиец заговорил, мне стало за него неловко – его смехотворно нелепая реплика разительно не соответствовала торжественности момента.
– Плащ он носил слишком длинный.
Глава 5. Рассказ миссис Рено
Мсье Отэ дожидался нас в холле. Ведомые Франсуазой, мы вместе пошли наверх по лестнице. Пуаро поднимался зигзагообразными перебежками, чем очень меня озадачил. Он заметил это и прошептал, скорчив недовольную гримасу:
– Неудивительно, что горничные слышали, как мистер Рено ходит по лестнице. Доски так скрипят, что и мертвого разбудят!
На верхней площадке от основного коридора вбок ответвлялся небольшой проход.
– Там комнаты прислуги, – пояснил Бекс.
Мы пошли дальше, и Франсуаза постучала в последнюю дверь справа по коридору.
Слабый голос пригласил нас войти, и мы переступили порог просторной, залитой солнцем комнаты с видом на море, которое голубело и искрилось примерно в четверти мили от виллы.
На диване высоко в подушках лежала статная, поразительно красивая женщина. Над ней хлопотал доктор Дюран. Мадам была уже немолода, волосы ее, когда-то темно-каштановые, нынче подернулись серебром, но все равно в ней чувствовалась энергичная, волевая личность. Это явно была женщина с характером – метресса, как говорят французы.
Миссис Рено с достоинством склонила голову, приветствуя нас.
– Прошу вас, садитесь, господа.
Мы заняли кресла, а помощник следственного судьи устроился за круглым столом.
– Надеюсь, мадам, – начал Отэ, – вы сможете поведать, что случилось прошлой ночью, если только это не будет для вас слишком тяжело.
– Конечно, мсье. Я знаю, дорога каждая минута, эти подлые убийцы должны были схвачены и наказаны.
– Благодарю вас, мадам. Думаю, вам будет легче, если я начну задавать вопросы, а вы ограничитесь ответами на них. В котором часу вы легли спать вчера вечером?
– В половине девятого, мсье. Я очень устала.
– А ваш супруг?
– Где-то через час, кажется.
– Не был ли он встревожен чем-то – или расстроен?
– Нет, все было как всегда.
– А что произошло потом?
– Мы спали. Я проснулась от того, что кто-то зажал мне рот. Я попыталась позвать на помощь, но не смогла. В комнате было двое мужчин. Оба в масках.
– Вы можете их описать?
– Один очень рослый, с длинной черной бородой, а второй – приземистый и толстый. У этого борода рыжеватая. Шляпы у обоих надвинуты по самые брови.
