Миссис Рено погрузилась в глубокие раздумья, но в конце концов покачала головой.
– Не могу припомнить. Конечно, у мужа были враги, многих он обошел так или иначе, но ничего определенного я не припоминаю. Это не значит, что подобных случаев не было – просто мне о них ничего не известно.
Судья удрученно погладил бороду.
– А можете уточнить, в котором часу произошло нападение?
– Да. Я помню, как часы пробили два. – Она кивнула на каминную полку, где стояли дорожные часы с восьмидневным заводом в кожаном футляре.
Пуаро встал, придирчиво осмотрел часы и кивнул, по-видимому удовлетворенный результатом.
– А вот еще часы, – воскликнул мсье Бекс. – Наручные. Убийцы, вероятно, смахнули их с туалетного столика и разбили вдребезги. Вряд ли они знали, что часы могут стать уликой против них.
Он аккуратно собрал осколки. Внезапно его лицо вытянулось.
– Боже мой! – вскрикнул комиссар.
– Что такое?
– Стрелки показывают семь!
– Неужели? – воскликнул потрясенный судья.
Но Пуаро, находчивый как всегда, взял разбитые часы из рук растерянного комиссара и поднес к уху. И улыбнулся.
– Стекло разбито, да, но часы по-прежнему идут.
Все облегченно заулыбались, услышав столь простую разгадку. Но судья обратил наше внимание на другую странность:
– Но сейчас ведь еще нет семи?
– Нет, – мягко сказал Пуаро. – Сейчас минут десять шестого. Возможно, часы спешат, что скажете, мадам Рено?
Миссис Рено озадаченно нахмурилась.
– Они иногда спешат, – признала она. – Но я не помню, чтобы они спешили так сильно.
Нетерпеливым жестом судья решил покончить с обсуждением часов и продолжил допрос.
– Мадам, парадная дверь оказалась открытой. Вроде бы совершенно очевидно, что убийцы вошли именно этим путем, но замок не был взломан. Можете ли вы как-то объяснить этот факт?
– Наверное, муж выходил прогуляться перед сном и забыл запереть дверь, когда вернулся.
– Такое возможно?
– Весьма. Мой муж был ужасно рассеянным человеком.
Она слегка нахмурилась, словно ей давно уже досаждала эта черта покойного.
– Думаю, напрашивается логический вывод, – внезапно сказал комиссар. – Поскольку похитители настаивали, чтобы мсье Рено оделся, все выглядит так, будто место, куда они его увели, и где был тайник, находилось на некотором отдалении.
Судья кивнул.
– Да, но не слишком далеко, раз он сказал, что вернется домой к утру.
– А когда со станции Мерлинвиль отправляется последний поезд? – спросил Пуаро.
– В одиннадцать пятьдесят в одну сторону и в семнадцать минут пополуночи – в другую, но скорее всего, их ждал автомобиль.
– Конечно, – согласился Пуаро, но вид у него был при этом несколько огорченный.
– Таким образом мы непременно сможем их выследить, – обрадовался судья. – Автомобиль с двумя иностранцами не могли не заметить. Это же великолепно, мсье Бекс.
Он чему-то улыбнулся про себя, но тут же снова посуровел и обратился к миссис Рено:
– Есть еще один вопрос, мадам. Знаете ли вы кого-то по фамилии Дювин?
– Дювин? – задумчиво повторила за ним миссис Рено. – Нет, так сходу не могу припомнить.
– И ваш муж никогда при вас не называл эту фамилию?
– Ни разу.
– А имя Белла вам о чем-нибудь говорит?
Он не сводил цепкого взгляда с лица миссис Рено, стараясь уловить малейшие признаки замешательства, гнева или стыда, но она только покачала головой – и это выглядело совершенно естественно. Тогда судья продолжил.
– А вы знали, что у вашего мужа прошлым вечером были гости?
